"Пианист" - фильм Романа Полански
Jun. 21st, 2005 09:35 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
raisadobkachЯ очень редко смотрю современное кино. Несколько месяцев назад мне попался вот этот, обозначенный фильм. Нет, это не очередной римейк "Списка Шиндлера" - хотя тематика похожа. "Пианист" - фильм отчетливо другой, более жесткий, лишенный, на мой взгляд, привкуса голливудской сентиментальности и отчасти от этого, в целом, более сильный. По крайней мере режиссер, насколько я успела понять из кое-каких найденных после просмотра материалов в интернете, лично на собственной шкуре узнал тот материал, о котором он снял свой фильм :( - Роман Полански в детстве прошел через Краковское гетто. Но... и вот дальше начинается опять мое сомневающееся "но".
Во-первых, за последние лет десять я, наверное, смотрела не более трех-четырех фильмов, снятых в те же годы, поэтому мое мнение, вероятно, не слишком репрезентативно, но... такое ощущение, что начисто утрачена школа актерской игры. Вот этот парень, который играет в "Пианисте" главную роль - он по большому счету не артист, он натурщик :( Потому что большие печальные еврейские глаза, в которых отражается вся скорбь мира - это еще далеко не актерская игра. Я вспоминаю тоже недавно виденный старый грузинский фильм "Отец солдата", где у актера в главной роли пожилого грузинского крестьянина на лице живет каждая черточка, каждый жест - сотворение образа - и понимаю, что такая актерская школа, увы, похоже безвозвратно утрачена :(
Но и опять-таки я, все же, не об этом, ладно, может быть для передачи именно этого образа нужна именно такая, пассивная, статичная игра. А я все же о том, о чем этот фильм вообще.
Итак, еврей, музыкант, пианист, попадает в Варшавское гетто, терпит там всяческие мытарства и издевательства, снято, к счастью, без чрезмерного, бьющего по нервам натурализма, чувство меры соблюдено... и вот наступает страшный день, когда основную массу людей из гетто вывозят в лагерь уничтожения. Этот самый пианист ждет на площади вместе со своей семьей - родителями, братом, сестрами, не помню уже, кто там еще, затем их ведут к вагонам. В этот момент кто-то из, кажется, местных полицаев, какой-то поклонник его творчества, выталкивает его из колонны обреченных. И вот - он остается, его семья уходит на смерть. Здесь, казалось бы, еще все нормально - в самом деле, если повезло человеку спастись, то он должен выжить, не бежать же ему за своей семьей за компанию в газовую камеру, не умирать вместе с ними, он не Януш Корчак, его семья - не дети из дома сирот, он спасается - и слава Богу. Хотя, кажется, в дальнейшем ни разу не вспомнит о своей семье - но и это не настораживает, вероятно, все уже отболело, и что толку вспоминать? :( Ну вот дальше - ему удается каким-то образом выбраться из гетто, его прячут на конспиративной квартире какие-то поляки, приносят ему еду, приводят ему врача, когда он заболел, всячески заботятся о нем... и вот он живет совершенно один на этой квартире, окна которой выходят прямо на гетто, и из окна этой квартиры наблюдает начавшееся восстание в гетто, бои, пожары, окончательную ликвидацию гетто. И он - смотрит. Просто смотрит. А что ему, кажется, еще делать? Проходит еще год, снова его прячут поляки, они участвуют в каком-то сопротивлении, кого-то арестовывают, его перепрятывают на другой квартире, а пианист все так же ждет и смотрит. Начинается Варшавское восстание, горит уже не один квартал, а весь город - он смотрит из окна. Ему не приходит в голову найти оружие, выйти на улицу сражаться вместе с защитниками города, так же как год назад ему не приходило в голову встать рядом с последними защитниками гетто. Он не слишком интересуется даже судьбой своих спасителей. Он живет в этой квартире, "за стеклом", и ждет. Когда его дом взрывают, он идет искать еду на развалинах. Нет, про него нельзя сказать, что он опустился, потерял человеческий облик, потерял все моральные нормы... вовсе нет. Фильм снят, кажется, о том, как человека поддерживает музыка, искусство, он все это время мысленно "проигрывает" разные произведения, повторяет ноты, и в итоге спасается тем, что его игра приглянулась немецкому офицеру. И все же... есть, на мой взгляд, что-то не вполне достойное в этом равнодушном выживании за стеклом в то время, как другие люди гибнут в огне восстаний и сопротивления (да, пианист - молодой здоровый мужчина). А с другой стороны - а что, нужно слепо броситься в бой и погибнуть? Кем важнее остаться - человеком, погибшим при сопротивлении, или музыкантом, сохранившим свою жизнь? Когда я имела неосторожность высказать свои сомнения отцу, вместе со мной смотревшему фильм, он меня обругал - мол, я максималистка и не смею осуждать человека в экстремальной ситуации, спасавшему свою жизнь. Но любой ли ценой можно спасать свою жизнь? И где границы, за которыми спасение становится хуже смерти?
Вот такие размышления. Если кто-то смотрел этот фильм, поделитесь. И если не смотрели, то тоже поделитесь на основании того, что я тут понаписала :)
Во-первых, за последние лет десять я, наверное, смотрела не более трех-четырех фильмов, снятых в те же годы, поэтому мое мнение, вероятно, не слишком репрезентативно, но... такое ощущение, что начисто утрачена школа актерской игры. Вот этот парень, который играет в "Пианисте" главную роль - он по большому счету не артист, он натурщик :( Потому что большие печальные еврейские глаза, в которых отражается вся скорбь мира - это еще далеко не актерская игра. Я вспоминаю тоже недавно виденный старый грузинский фильм "Отец солдата", где у актера в главной роли пожилого грузинского крестьянина на лице живет каждая черточка, каждый жест - сотворение образа - и понимаю, что такая актерская школа, увы, похоже безвозвратно утрачена :(
Но и опять-таки я, все же, не об этом, ладно, может быть для передачи именно этого образа нужна именно такая, пассивная, статичная игра. А я все же о том, о чем этот фильм вообще.
Итак, еврей, музыкант, пианист, попадает в Варшавское гетто, терпит там всяческие мытарства и издевательства, снято, к счастью, без чрезмерного, бьющего по нервам натурализма, чувство меры соблюдено... и вот наступает страшный день, когда основную массу людей из гетто вывозят в лагерь уничтожения. Этот самый пианист ждет на площади вместе со своей семьей - родителями, братом, сестрами, не помню уже, кто там еще, затем их ведут к вагонам. В этот момент кто-то из, кажется, местных полицаев, какой-то поклонник его творчества, выталкивает его из колонны обреченных. И вот - он остается, его семья уходит на смерть. Здесь, казалось бы, еще все нормально - в самом деле, если повезло человеку спастись, то он должен выжить, не бежать же ему за своей семьей за компанию в газовую камеру, не умирать вместе с ними, он не Януш Корчак, его семья - не дети из дома сирот, он спасается - и слава Богу. Хотя, кажется, в дальнейшем ни разу не вспомнит о своей семье - но и это не настораживает, вероятно, все уже отболело, и что толку вспоминать? :( Ну вот дальше - ему удается каким-то образом выбраться из гетто, его прячут на конспиративной квартире какие-то поляки, приносят ему еду, приводят ему врача, когда он заболел, всячески заботятся о нем... и вот он живет совершенно один на этой квартире, окна которой выходят прямо на гетто, и из окна этой квартиры наблюдает начавшееся восстание в гетто, бои, пожары, окончательную ликвидацию гетто. И он - смотрит. Просто смотрит. А что ему, кажется, еще делать? Проходит еще год, снова его прячут поляки, они участвуют в каком-то сопротивлении, кого-то арестовывают, его перепрятывают на другой квартире, а пианист все так же ждет и смотрит. Начинается Варшавское восстание, горит уже не один квартал, а весь город - он смотрит из окна. Ему не приходит в голову найти оружие, выйти на улицу сражаться вместе с защитниками города, так же как год назад ему не приходило в голову встать рядом с последними защитниками гетто. Он не слишком интересуется даже судьбой своих спасителей. Он живет в этой квартире, "за стеклом", и ждет. Когда его дом взрывают, он идет искать еду на развалинах. Нет, про него нельзя сказать, что он опустился, потерял человеческий облик, потерял все моральные нормы... вовсе нет. Фильм снят, кажется, о том, как человека поддерживает музыка, искусство, он все это время мысленно "проигрывает" разные произведения, повторяет ноты, и в итоге спасается тем, что его игра приглянулась немецкому офицеру. И все же... есть, на мой взгляд, что-то не вполне достойное в этом равнодушном выживании за стеклом в то время, как другие люди гибнут в огне восстаний и сопротивления (да, пианист - молодой здоровый мужчина). А с другой стороны - а что, нужно слепо броситься в бой и погибнуть? Кем важнее остаться - человеком, погибшим при сопротивлении, или музыкантом, сохранившим свою жизнь? Когда я имела неосторожность высказать свои сомнения отцу, вместе со мной смотревшему фильм, он меня обругал - мол, я максималистка и не смею осуждать человека в экстремальной ситуации, спасавшему свою жизнь. Но любой ли ценой можно спасать свою жизнь? И где границы, за которыми спасение становится хуже смерти?
Вот такие размышления. Если кто-то смотрел этот фильм, поделитесь. И если не смотрели, то тоже поделитесь на основании того, что я тут понаписала :)
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2005-06-22 08:11 am (UTC)Если представить себя в этой ситуации, когда твоя жизнь может оборваться в любой момент, представить достаточно глубоко, себя, а не персонажа фильма-книги, который бесстрашен, потому что не настоящий.
Корчак тем и удивителен, что поступил вопреки природе человеческой, инстинкту самосохранения.
no subject
Date: 2005-06-22 08:48 am (UTC)no subject
Date: 2005-06-22 08:57 am (UTC)no subject
Date: 2005-06-22 09:04 am (UTC)no subject
Date: 2005-06-22 09:09 am (UTC)no subject
Date: 2005-06-22 09:20 am (UTC)no subject
Date: 2005-06-22 09:32 am (UTC)no subject
Date: 2005-06-22 09:41 am (UTC)no subject
Date: 2005-06-22 10:07 am (UTC)no subject
Date: 2005-06-27 04:13 am (UTC)Да и причем тут вообще пионеры-герои, это основа всей житийной, христианской литературы.
Если считать главным в человеке инстинкт самосохранения, то можно договориться до оправдания любой подлости и предательства. И Корчак не удивителен - он НОРМАЛЕН. Просто он один из тех немногих, кого мы знаем.
Человек может выстоять в экстремальных обстоятельствах. А может и не выстоять. Представить себя в экстремальных обстоятельствах я не могу, считаю это дурным искушением... вообще могу лишь молиться, чтобы чашу пронесли мимо меня. Ну, я слабый и трусливый человек. Но я не хочу возводить свою слабость и трусливость в ранг всеобщего закона... и тем более в ранг добродетели.
я понятно объясняю? :)