НОРА ЧЕРНОГО ХОББИТА

... напомню о том, что я занимаюсь в основном девятнадцатым веком. А документы, связанные со Второй мировой, читаю от случая к случаю, в частности сейчас для подготовки к ролевой игре. Поэтому я не знаю - возможно, специалисты по теме читают такие дневники пачками и они их уже не удивляют. А вот у меня случился... что? культурный шок? Во всяком случае я уже собиралась уходить из библиотеки, и тут наткнулась на этот текст и не остановилась, пока не прочитала до конца... он так меня поразил, что я его скопировала и не поленилась перепечатать целиком. Не поленитесь, прочитайте и вы.
И ответьте только на один вопрос: как надо... как надо относиться к этому человеку? я дала текст своему 17-летнему сыну и спросила после прочтения: тебе его жалко? Он сказал: нет. А у меня в голове только все время крутилось: "прости им, Господи, ибо не ведают, что творят..."

*** Бригада РОНА, Русская освободительная народная армия, она же бригада Каминского, русское коллаборационистское подразделение, участвовавшее в подавлении Варшавского восстания и отмеченное многочисленными зверствами против гражданского населения.

Дневник Вашенки Ивана Ивановича, солдата бригады РОНА, прож. село Коцевичи Часниковского района Витебской области. Дневник, начатый 2.8.1944.

2.8.44. Вечером командир роты с лейтенантом Иваниным на поверке выбрали всех неженатых солдат, объявляя, что мы поедем в Варшаву подавить восстание поляков.
3.8.44 Подъем в 3 часа. Мы собираем манатки, строимся в порядок и маршируем, чтобы загрузиться на автомобили, доведенные уже на место. После посадки мы сразу трогаемся. На пути автомобили едут на максимальной скорости. Минуем города: Ченстохову, Томашов, Радомско. Приезжаем в Варшаву и ночуем на улице - весь полк в одном месте.
4.8.44. Утром в 5 часов полковая поверка, командир полка объясняет задачу - мы должны наступать .Сперва мы продвигаемся благополучно. Потом попадаем на огонь, в нашей роте есть 3 раненых - 2 тяжело, 1 легко. Входим в город, солдаты разыскивают население, командир роты расстреливает найденных. Зачем же это? Что общего имеют с этим они - эти женщины и дети?* Мы готовимся к ночлегу в больнице.( Читать дальше?.. )

Вторая часть здесь: http://naiwen.livejournal.com/1185497.html

В кн.: Варшавское восстание 1944 в документах из архивов спецслужб. Варшава-Москва, 2007.

Это письмо было написано Сергеем Муравьевым через пять дней после того, как он был лично допрошен Императором во дворце.
Эта известная цитата из мемуаров Николая I, которую он записал годы спустя после этой встречи, перепутав разных Муравьевых.
"Никита Муравьев был образец закоснелого злодея. Одаренный необыкновенным умом, получивший отличное образование, но на заграничный лад, он был во своих мыслях дерзок и самонадеян до сумасшествия, но вместе скрытен и необыкновенно тверд. Тяжело раненный в голову, когда был взят с оружием в руках, его привезли закованного. Здесь сняли с него цепи и привели ко мне. Ослабленный от тяжкой раны и оков, он едва мог ходить. Знав его в Семеновском полку ловким офицером, я ему сказал, что мне тем тяжелее видеть старого товарища в таком горестном положении, что прежде его лично знал за офицера, которого покойный государь отличал, что теперь ему ясно должно быть, до какой степени он преступен, что – причиной несчастия многих невинных жертв, и увещал ничего не скрывать и не усугублять своей вины упорством. Он едва стоял; мы его посадили и начали допрашивать. С полной откровенностию он стал рассказывать весь план действий и связи свои. Когда он все высказал, я ему отвечал:
– Объясните мне, Муравьев, как вы, человек умный, образованный, могли хоть одну секунду до того забыться, чтоб считать ваше намерение сбыточным, а не тем, что есть, – преступным злодейским сумасбродством?
Он поник головой, ничего не отвечал, но качал головой с видом, что чувствует истину, но поздно.
Когда допрос кончился, Левашов и я, мы должны были его поднять и нести под руки".

Кстати, обращаю внимание коллег (интересно, у меня ли одной такое впечатление): мне очень сложно переводить тексты Сергея Муравьева. Для сравнения, письма Пестеля я читаю практически с листа: у него совершенно внятный современный язык, современные грамматические обороты. А Сергей Иванович использует архаические глагольные формы, кучу малознакомой лексики и главное - такие навороченные предложения, что не поймешь, где начало, где конец. Ну вот, начерно:

Государь!
Воспользовавшись личным разрешением Вашего Императорского Величества адресовать напрямую вам все, что я нашел бы прибавить к уже сделанным мной показаниям, я позволяю себе представить вам еще следующие детали:
Среди членов польского Общества, которые мне известны, я забыл назвать некоего г-на Дениско. Хотя я не имел с ним связей по поводу Общества, я однако сильно предполагаю, что он является его членом. Майор Спиридов из Пензенского полка, о котором есть вопрос в моих показаниях, не принадлежал первоначально к Обществу Славян, но был принят в него Бестужевым, после того как был сперва испытан мною в Лещине.
Во время моего последнего свидания с Мошинским в Житомире, о котором я упомянул, было условлено между нами, что в случае начала действия, я ему дам знать письмом, и что день, который я назначил бы перед ним, когда я появлюсь в Житомире, был бы как раз день выступления. Я сообщаю это обстоятельство лишь для того, чтобы представить все детали, которые сохранились в моей памяти, так как это письмо никогда не было написано, следовательно и дата не была определена.
Я утверждаю здесь вновь мое показание, что ни я, ни кто-либо из наших членов, мне известных, не использовал никогда по отношению к солдатам ни принятия (в общество), никаких формул присяги, ни других средств. Единственной системой, которой следовали в этом отношении - было привязывать их к себе лично, свидетельствуя к ним интерес, и давая им деньги на их нужды (и даже не имеется никаких сколько-нибудь значительных сумм, распространяемых для этих целей, так как Общество никогда не имело какого-либо денежного фонда, каждый член мог использовать для расходов такого рода лишь свои собственные деньги). В армии всегда будет легко вызвать движение, пока будут существовать такие источники недовольства, как во-первых, действующая система снабжения, которая не только лишает солдата возможности что-либо экономить для своей жизни, но и предоставляет ему сверх того уйму мелких ежедневных неприятностей, и действительно ему даже порой не хватает хлеба; и во 2-х Штрафованные (слово "Штрафованные" написано по-русски - РД), служащие безо всякой надежды - которым нечего терять и зато могут выиграть все - и будут всегда склонны к изменениям.
Что касается Обществ - то о русском можно больше не говорить: оно не существует более. Малороссийское же, основанное на умозрительных фантазиях, очевидно невыгодных стране, никогда не должно было быть ни сильным, ни распространенным, и сводится, я думаю, к кружку г-на Лукашевича. Польские общества, напротив, сильно многочисленны, и я полагаю, что нет почти ни одного помещика в стране, которые не состояли бы в них. Я сомневаюсь однако, чтобы их организация была достаточно сильной, и что нашлась бы особенно в их среде хоть одна голова, способная ими руководить. - Вот все, что я нахожу прибавить к моим показаниям, декларируя в то же время, что я готов сказать правду обо всем, что будет мне известно.
Что касается до меня лично, если бы мне было позволено выразить Вашему Величеству единственное желание, которое я сейчас имею, это иметь возможность употребить с пользой для Отечества некоторые способности, дарованные мне Небом, и особенно если бы я мог надеяться суметь внушить еще некоторое доверие, я осмелился бы ходатайствовать перед Вашим Величеством быть посланным в какие-либо удаленные и рискованные экспедиции, для которых обширная империя Вашего Величества предоставляет столько случаев: либо на юг, к Каспийскому морю и Аральскому озеру, либо к южной границе Сибири, еще столь мало исследованной, либо наконец в наши Американские колонии. Какое бы задание не было на меня возложено, Ваше Величество увидит мое усердие его выполнить, и что он может положиться на мое слово.
Единственная милость, о которой я осмеливаюсь умолять Ваше Величество, как о благодеянии, которое останется неизгладимо выгравированным в моем сердце, это соединение с моим братом. Соблаговолите, Государь, благосклонно принять эту просьбу того, кто с этого момента называет себя
Вашего Императорского Величества
Верноподданным,
Сергей Муравьев Апостол
25 января 1826 года

Данное письмо всегда вызывало у меня два основных вопроса.
Первое - ну почему г-н Дениско? Ааа, чтобы казаться откровенным, можно было бы сообщить что-нибудь гораздо более важное, нежели неизвестно откуда всплывший Дениско - которого, кажется, не знает больше никто и никто о нем больше не упоминает (интересно, нашли хотя бы этого Дениско и какая была его дальнейшая судьба?)
Ну и главное - это, конечно, экспедиции. Ведь когда говорят - дескать, Сергей Муравьев на следствии свободнее других (его не запугаешь и не продавишь - ему нечего пообещать и нечем угрожать, он заранее понимает, что обречен), но нет - это тоже ЧТО-ТО обещали, иначе бы он не писал - так. И при этом - ни одного слова раскаяния, хотя бы неловкого и неумелого.

(почему-то мне регулярно какие-то исторические инсинуации на тему алкоголизма попадаются)...

Выдержки из следственного дела майора Михаила Спиридова.

Вопрос:
"По исследованиям, произведенным в 1-й Армии открыто, что вы обещали Муравьеву-Апостолу приготовить в Пензенском полку пять рот и что от него Муравьева Апостола был прислан к вам какой-то Артиллерийский офицер с уведомлением о начале возмущения: но вы были тогда в нетрезвом виде и сей офицер не могши вас разбудить, уехал обратно к Муравьеву..."
Ответ:
"Имею честь донести Высочайше учреждденному Комитету что: во время лагеря при М.Лещине, когда я был в ожесточенном ослеплении, быв у Муравьева не смею прекословить в разговорах о приуготовлении солдат к Лагерю текущаго года... но какого Артиллерийского офицера присылал он Муравье ко мне с уведомлением о начале возмущения мне совершенно неизвестно и я в первый раз сие теперь узнал; что он нашел меня в не трезвом виде и не могши разбудить уехал, сие очень странно, ибо я никогда не упивался до такой стеени без памятства; к тому же не могу припомнить, чтоб я слышал от людей при мне тогда состоящих о приезде кого либо, ибо если бы я знал сие то конечно сказал бы кому из офицеров со мною одного полка, которые принадлежали Обществу... " (выделено мной - РД, обратите внимание на эту фразу-оговорку, это одно из тех неожиданных мест, когда майор Спиридов вдруг обнаруживает за тщательно надетой покаянной маской свое истинное лицо - о следственном деле Спиридова обязательно напишу отдельный пост)

Копия с рапорта Г.Главнокомандующему 1-ю Армиею...

Рядовые Саратовского полка... "Анойченко, а равно Янтарь и Андреев, спрашиванные порознь, согласно показали, что Спиридов... подчивая их всегда водкою и испивая сам с ними целыми стаканами, внушал им, что служба ныне чрезвычайно тяжела, что не только солдатам, но и офицерам нет возможности служить... говорил, что Государь не наблюдает справедливости, увещевал потерпеть не много, обнадеживая, что служба скоро переменится и будет легче, только бы они держались его Спиридова стороны, когда что начнется... но всего говоренного им теперь хорошо не могут припомнить, ибо бывая у Спиридова, они почти всегда напивались у него пьяными и многих речей не разбирали".

Ответ майора Спиридова:
"... должен сознаться, что командуя продолжительное время сею ротою, я чрезвычайно любил всех нижних чинов, что при всяком случае не упускал оказывать; давал им водку потому, что как я приезжал для окончательной сдаче роты (примечание - речь идет о том, что Спиридов, ранее командующий ротой в Саратовском пехотном полку, переводится с повышением командовать батальоном в Пензенском пехотном полку - РД) и не надеясь их долго видеть думал сим их отблагодарить за их со мною службу и все сие производил не тайно, но с ведома ротного командира и просил даже его не взыскивать с тех, которые будут пьяны, потому говорил я, что Бог знает, когда я с ними увижуся, пускай не поминают лихом".

... образца двадцатых годов девятнадцатого века.
Как известно, русский литературный язык и современная русская орфография в те годы только-только зарождались. Поэтому многие писали, как Бог на душу положит. Некоторые участники тайных обществ пишут безграмотно потому, что "более привыкли к французскому языку, нежели к русскому". Другие же пишут безграмотно потому, что вообще, по-видимому, к писанию не слишком сильно приучены :)

Вот, например, дивный кадр - Пензенского пехотного полка и член Общества Соединенных Славян капитан Тютчев (но между прочим, ранее даже служил в гвардии - в Семеновском полку - откуда и происходит его знакомство с Сергеем Муравьевым и Бестужевым-Рюминым и последующее соединение Южного и Славянского обществ). На протяжении примерно сорока листов капитан Тютчев дает письменные показания - а Следственный комитет (бедный Следственный комитет!) это читает.

Сюжет классический - те самые печально знаменитые крестики и нолики. Поясняю: речь идет о том, что Бестужев-Рюмин спрашивает у только что присоединенных членов Общества Соединенных Славян, кто из них готов пожертвовать собой и решиться на убиение Государя и "решительных заговорщиков" отмечает крестиками. Триллер, собственно, состоит в том: сами ли Славяне вызывались на решительный подвиг, или Бестужев отметил их в списке крестиками за их спиной безо всякого их ведома и согласия?
Но понять что-либо, кто, кого, когда и на самом деле отметил - сложновато, потому что, во-первых, указанных оных Славян много - и все прыгают, машут руками и несут что-то маловразумительное. А во-вторых, многие из несостоявшихся цареубийц заодно пишут вот так - ( орфография подлинника полностью сохранена... )

На всякий случай (а то вдруг кто не догадается) - "уандриевичя" - следует читать "У Андреевича", то есть на собрании в шатре у члена общества Соединенных Славян Якова Андреевича

между прочим, на редкость... ммм... актуальный текст

(Все подчеркивания в тексте - авторские в оригинале Р.Д.)

В Евангелии, принадлежавшем моему брату, после его казни нашлась следующая запись (эта фраза рукой Матвея – Р.Д.)

Намерение – вот единственное, что определяет виновность. Действия как действия ничего не доказывают, так как можно сделать много зла с самыми чистыми в мире намерениями и произвести величайшее добро с намерениями совершенно превратными. Настолько верно, что именно намерения, а не вытекающие из них действия, составляют виновность – что это делает долг судьи слишком трудным, и единственное, что должно быть в его характере - это свобода от мелких злобы и страстей, гарантии беспристрастности, правды и мужества; но с другой стороны он должен обладать достаточно развитым умом, чтобы уметь проникать, насколько возможно, в намерения обвиняемого сквозь серию установленных действий; и даже эта произвольная власть судить дела и намерения показалась настолько непомерной и вне человеческих сил, что существуют страны, где разделили судопроизводство между судом присяжных и судьями, из которых первые являются в чистом виде судьями намерений, а вторые не более чем исполнителями закона. Эти размышления многим покажутся совершенно бесполезными глупостями. Для судопроизводства же, как его понимают, все намного проще – это поистине ложе Прокруста: подходит по росту ко всем, кого на него укладывают, естественным ли образом или нет, не все ли равно? Следует ли однако из только что развитого нами размышления, что поскольку намерения каждого известны только ему самому, хорошее судопроизводство должно призывать всех обвиняемых давать свидетельства против самих себя? Без сомнения, нет! Поскольку немного людей имели бы смелость к искреннему признанию, и можно даже сказать, что наиболее невинные и чистые скорее сознавали бы себя виновными и осуждали, нежели наиболее испорченные. Но из этого следует, без противоречия, что приговоры людей все погрешны, шатки и приблизительны; чем они решительнее – тем более они плод ничтожества и лени и тем ближе они соседствуют с заблуждением; великая ответственность лежит на плечах всех судей; эта ответственность находится в прямой зависимости с благоразумием той власти, которая дана судье, и, следовательно, прощение, милосердие и любовь должны быть основными принципами приговоров не только наиболее благородных, но также наиболее мудрых и глубоких. И здесь мы возвращаемся к морали Евангелия – книги божественной, книги глубокой, слишком мало понятой, которая в началах своих подходит ко всякой правде и к которой всегда возвращаются, размышляя глубоко обо всем, что удерживает человека. Эта книга нам также провозглашает великий приговор, исправляющий все прочие приговоры. Она провозглашает, что однажды наш Божественный Спаситель (единственный непогрешимый Судья, поскольку, испытуя сердца, Он судит действия по намерениям) придет, окруженный всей славой, воздать каждому по его делам; но она нам также возвещает снисхождение в Его всемогуществе, полном любви и милосердия, безжалостном только к злонамеренности и эгоизму. Будем же все надеяться и бояться этого дня, который обнажит намерения каждого!

(далее в другой день и заметно другим почерком – Р.Д.)
И время моего отшествия наста. Подвигомъ добрымъ подвизахся, течение скончахъ, веру соблюдохъ. (эта фраза в тексте по-русски – Р.Д.) (затем то же по-французски, здесь я использую Синодальный перевод – Р.Д.) Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил (Послание Апостола Павла Тимофею, глав.IV).
(далее по-русски с новой строки – Р.Д.) Писано в крепости после объявления смертнаго приговора.

а также о проблеме отцов и детей...

Просматривая часть заявок и комментов в обсуждениях, я в очередной раз обнаружила, что все мои прошлогодние пояснения о специфике дворянства западных губерний пропали даром :)
Люди любят играть в благородное сословие. При самом слове "дворянство" представляется что-то такое... торжественное, прекрасное. Балы, полонезы, светские развлечения, шпага на поясе... и, конечно, много-много денег на то, чтобы все удовольствия были доступны :)

А на самом деле западное дворянство выглядело иногда, например, вот так,
как описано в главе "Гарнолужское панство" в "Истории моего современника" Короленко

А еще - вот так. Под катом - любопытный, с моей точки зрения, документ. Любопытен он как в части "быта и нравов" мелкой западной шляхты, так и с точки зрения человеческой психологии и человеческих взаимоотношений.

( Из протокола допроса дворянина Гродненской губернии Симона Калиновского в Гродненской следственной комиссии по политическим делам, 24 апреля 1864 года )

Я все думаю: почему меня так... задевает - да, именно это слово - задевает - этот документ. Вероятно, потому, что папаша как-то смутно напоминает мне другого папашу, жившего за сорок лет до того. Чистые фактологические совпадения: многодетная семья, смерть первой жены, второй брак отца, ссора с мачехой... старшие дети как отрезанный ломоть... ваши дети - государственные преступники... смертная казнь...
Только там - капризы взбалмошного, эгоистичного, избалованного старика. А тут - реальная нужда.

* * *

...Родители. Берегите своих взрослых детей...

А мы тем временем потихоньку возвращаемся в 1860-е годы.

Для начала простенькая историческая загадка :)

Я уже несколько раз писала о том, что примерно с 1860 года, с началом так называемого "манифестационного движения", сначала в Царстве Польском, потом в Северо-Западном крае экзальтированные польские дамы и барышни начали массово носить траурные платья - "в знак памяти погибшей Отчизны". Мода из Варшавы распространилась в Вильно, а затем по всем городам и местечкам западных провинций. Патриотки носили черные платья, различные патриотические эмблемы, портреты Костюшко и других национальных героев и проч. Дамы в светлых платьях на улицах подвергались обструкциях: их одежда обливалась кислотой, резалась ножичками...
В течение нескольких лет правительство безуспешно пыталось бороться с "траурной модой". И так, и эдак, и арестуют, и оштрафуют... ничего не помогает. Тут началось восстание, и поначалу решили, что важнее бороться с вооруженными партизанами, а не с траурными барышнями. А затем в Вильно приехал Муравьев. И решил, как всегда, во всем навести порядок. В трауре в том числе.
Вскоре был издан приказ нижеследующего содержания (воспроизвожу почти дословно):

"Принять надлежащие меры к прекращению преступных манифестаций, в каком бы роде, для показания сочувствия революционному движению, оне не проявлялись. На этом основании: а) Объявить по городам и уездам, что троуръ и вообще ношение лицами женскаго пола черных платьев и революционных знаков не допускается. б) Тех чиновников, в семействе которых женщины будут появляться публично в черных платьях и других троурных нарядах, а также носить революционные знаки, исключать из службы в) Лиц женскаго пола, без различия звания, состояния и национальности, появившихся публично в троурном наряде или с условными революционными принадлежностями туалета подвергать штрафу: в первый раз 25 руб., во второй 50, а в третий арестовать, для поступления с ними, как с соучастницами в мятеже. г) В случае не взноса виновными установленного штрафа будет приступлено немедленно к продаже их движимости для пополнения штрафной суммы д) Деньги собранныя от штрафов за нарушение этого распоряжения представлять для обращения в пользу семейств сельскаго населения потерпевших раззорение и насилия от мятежников е) Лица носящия троур по самым близким своим родным, должны предъявить полиции законныя доказательства о действительной смерти этих родных. Только в таком случае может быть им дозволяемо ношение троура, до истечения срока установленнаго на это местным обычаем.

Все вышеизложенное относится и к тем из лиц мужескаго пола, которые будут появляться публично с знаками троура в одежде, обще принятыми для мужескаго наряда, а также носить чамарки, конфедератки, длинные сапоги сверх нижней одежды и другие условные знаки мятежнической парии; поручаю приказать кому следует иметь строгое наблюдение за точным и непременным исполнением всего вышесказаннаго, не взирая ни на какия лица и без малейшаго для кого либо послабления".

А через несколько дней после объявления приказа... что, вы думаете, количество траурных барышень на улицах уменьшилось?
Отнюдь. Их количество увеличилось в несколько раз противу прежнего.
Я думаю, вам будет нетрудно догадаться, как это получилось :)
Итак, правильный ответ...

И еще один любопытный документ.

1863 г. конец апреля.— Отношение виленского генерал-губернатора В. И. Назимова начальнику III отделения В. А. Долгорукову.

"Весьма секретно

В последнее время, когда революционное движение распространилось повсеместно в пределах западных губерний, а социальные идеи и анархические начала стали угрожать каждому владельцу разрушением прав собственности, некоторые из местных помещиков, принадлежащих к партии аристократической, застигнуты врасплох и ввиду грозящей им опасности при дальнейшем развитии демократическо-социальной пропаганды решились частным образом высказывать мне свои опасения за последствия, какие может иметь это движение, давая при том возможность заметить, что они для ограждения личных своих интересов и благосостояния всех остальных сословий, связанных с ними общим интересом сохранения прав собственности и всех основных порядков, свойственных благоустроенным обществам, готовы будут содействовать правительству к обнаружению главных вожатаев революционной партии и подавлению в крае мятежного движения, лишь бы только таковое с их стороны содействие хранилось в глубочайшей тайне и чтобы лица, на которых они будут указывать, были подвергаемы не больше как высылке из края в отдаленные губернии на продолжительные сроки, что, по их мнению, будет весьма полезною и действительною мерою для предотвращения дальнейшего развития социальных и революционных идей.

Признавая предложения эти весьма выгодными и вполне соответствующими видам правительства, которое, продолжая по-прежнему действовать установленным порядком к подавлению революционного движения, имело бы сверх того возможность для достижения предположенной цели принять к руководству указание лиц посторонних, числящихся в рядах враждебной нам партии, я охотно согласился принять предлагаемые мне условия, вследствие чего мне были названы те лица, которые принимают самое деятельное участие в распространении между крестьянами известных в. с. листков и прокламаций, вредных по заключающимся в них социальным идеям и лживым теориям, созданным для возбуждения ожесточения и недоброжелательства к русскому правительству между массами сельского сословия. А как высылка этих лиц из края на продолжительное время, т. е. до окончательного разрешения крестьянского вопроса и утверждения между сельским сословием правильных идей и понятий о праве собственности, признается необходимою даже, и со стороны тех людей, которые никаким образом не могут быть заподозрены в сочувствии русскому правительству и русской народности, поэтому я считаю необходимым, по мере доставляемых мне сведений, подвергать аресту лиц, на которых мне будут указывать, и затем высылать из края в отдаленные губернии.

Доводя об этом до сведения в. с. и препровождая список лиц, подлежащих высылке в отдаленные губернии, присутствие которых в крае признается вредным и опасным даже со стороны членов польской партии, я имею честь покорнейше просить вас, м. г., почтить меня в возможной скорости уведомлением, изволите ли вы признавать удобным в настоящее время водворение столь значительного числа лиц, проникнутых социальными идеями, в губерниях восточной полосы империи, где крестьянский вопрос находится еще в весьма колеблющемся положении, и не будет ли более соответственным высылать их на жительство в Оренбургский край либо же в ближайшие сибирские области?

Покорнейше прошу в. с. принять уверение в совершенном моем почтении и преданности".

* * *

Этот документ, по-видимому, не был отослан (во всяком случае тому есть определенные текстологические доказательства). Соответственно, осталось загадкой, кто именно из числа "белой" партии (видимо, именно "белые", формально или неформально принадлежащие к партии, имеются ввиду здесь под "помещиками из числа польской аристократической партии") пожелал сдать правительству своих "красных" оппонентов, и кого именно они сдали. Список не сохранился. Документ, возможно, не был отослан в связи с тем, что как раз в этот момент вместо Назимова на должность генерал-губернатора края был назначен М.Муравьев, который не пожелал (видимо, нежелание было взаимным) находить компромиссы и общий язык с "белой" партией и сделал ставку на общую виновность всего польского дворянского сословия в регионе. Таким образом, по-видимому, это своеобразное предательство осталось на тот момент без последствий.

Ну вот, обещанный документ о вреде пьянства и нарушении заповедей Аллаха...
Да, смешные все-таки с сегодняшней точки зрения советские книжки - этот документ опубликован в документальном сборнике "Русско-польские революционные связи" (была такая большая документальная совместная серия, посвященная Январскому восстанию), в разделе... "Переход русских солдат и офицеров на сторону повстанцев". Ну, вот судите сами :)
(печатаю с некоторыми сокращениями)

( 1863 г. декабря 14. Ополе. - Протокол допроса повстанца И.Хайбулина, б.рядового 17-го Архангелогородского пехотного полка )

(Далее в деле помета: И.Хайбулин был приговорен к 15 годам каторги)

В общем, пить надо меньше :)

Поскольку из Исторички я притащила в итоге груду неразобранных ксероксов, сканеров и прочих фотокопий и теперь еще буду с полгода в этом барахле разбираться :), то буду выборочно размещать просто отдельные любопытные документы без всяких комментариев.

Вот, например... про Семена Лопату помните? А вот еще на тему вреда пьянства.

( 1863 г. июля 16. Доклад военно-судного отделения штаба войск Виленского военного округа М. Н. Муравьеву по делу о рядовом л.-гв. Гатчинского полка К. Бржезовском, отказавшемся стрелять в повстанцев )