Просили еще

[raisadobkach]

Владимир Семенов

Болото

Мы,
Саперы,
Болото гатили,
Под пилою ложились осины.
На бревенчатом зыбком настиле
Разрывались немецкие мины.

Злые струйки соленого пота
Заливали глаза то и дело.
Не хотело сдаваться болото -
Прогибалось и злобно пыхтело.

Вражье мины,
Как черные рыбы,
Глухо чавкая, шлепались рядом.
Мы и сами
В болото
Легли бы
Всем рабочим саперным отрядом.

Если б этих осин
Не хватило,
Вместо них
Мы легли бы
В болото,
Все равно бы его
Замостила
Наша рота -
Бывалая рота.

И когда
Из соснового бора
Вышли танки
И бревна прогнули,
Чуть дрожащие пальцы сапера
Деловито цигарку свернули.

* * * *

Сергей Смирнов

Единственный свидетель

Вход закрыт,
На колокольне пусто,
Но маячат стены до сих пор.
Вот он - Иоанна Златоуста
Оскверненный немцами собор.

Съеденная пламенем махина,
Разреши отдать тебе поклон,
Фолианты твоего архива
Говорят, что здесь я был рожден.

Здесь крещен, как многие на свете,
Назван русским именем Сергей...
Ты - один-единственный свидетель
Изначальной явности моей.

Остальных свидетелей не стало,
Потому что умерли они,
Даже ты, из камня и металла,
Им в какой-то степени сродни.

Но за имя, вписанное чисто
В фолиант, наполненный людьми,
Ты прими поклон от атеиста,
Ты мою признательность прими

И хотя, единственный свидетель,
Ты разрушен чуть ли не дотла, -
Сквозь молчанье всех десятилетий
Мне звонят твои колокола.

* * * *

Борис Тедерс

Пуля

На ладони
От глины оттертая
Девятиграммовая
Мертвая
Пуля - давняя,
Заржавевшая,
Над виском моим
Просвистевшая...
За душой моей
Приходившая...
Не сумевшая -
Не убившая.
Пулеметная,
Бронебойная.
Перелетная -
Неубойная...
Пролетевшая,
Не попавшая,
Пацана - меня -
Проморгавшая...
Погребенная,
Ржой покрытая.
Не прощенная.
Не забытая...

* * * *

Семен Ботвинник

Взрытая земля еще дымится.
Сделалась трава от крови ржавой.
Где-то справа - польская граница,
где-то слева - прусская держава.

Небо накалилось, как в пустыне.
Днем и ночью, в пепле и пыли
человек стоит на середине
пламенем охваченной земли.

1945

* * * *

Орест Высотский

Северо-западный фронт

У палатки медсанбата
На пологом берегу
Бинт в крови, обрывки ваты
На затоптанном снегу.

Под ветвями старой ели
Уложили мертвых в ряд,
Из-под стареньких шинелей
Ноги голые торчат.

И на них, лежащих рядом,
Для которых кончен срок,
От ударов канонады
С веток сыплется снежок.

Их зароют в братской яме
В заболоченном лесу.
Но их подвиг будет с нами,
Но их подвиг, точно знамя,
До победы донесут.

* * * *

Виктор Гончаров

Мне ворон черный смерти не пророчил,
Но ночь была, и я упал в бою...
Свинцовых пуль трассирующий росчерк
Окончил биографию мою.
Сквозь грудь прошли расплавленные пули.
Последний стон зажав тисками скул,
Я чувствовал, как веки затянули
Открытую солдатскую тоску.
И как закат, отброшенный за хаты,
Швырнул в глаза кровавые круги,
И как с меня угрюмые солдаты
Неосторожно сняли сапоги...
Но я друзей не оскорбил упреком.
Мне все равно. Мне не топтать дорог.
А им - вперед. А им в бою жестоком
Не обойтись без кирзовых сапог.

* * * *

Виктор Гончаров

Возвращение

А все случилось очень просто...
Открылась дверь, и мне навстречу
Девчурка маленького роста,
Девчурка, остренькие плечи!

И котелок упал на камни.
Четыре с лишним дома не был...
А дочка, разведя руками,
Сказала: "Дядя, нету хлеба!"

А я ее схватил - и к звездам!
И целовал в кусочки неба,
Ведь это я такую создал,
Четыре с лишним дома не был...

* * * *

Владимир Карпеко

2 мая 1945 года в Берлине

Еще невнятна тишина,
Еще в патронниках патроны,
И по привычке старшина
Бежит, пригнувшись, к батальону.

Еще косится автомат
На окон черные провалы,
Еще "цивильные" дрожат
И не выходят из подвалов.

И, тишиною потрясен,
Солдат, открывший миру двери,
Не верит в день, в который он
Четыре долгих года верил.

1945

* * * *

Алексей Недогонов

Материнские слезы

Матери моей Федосье Дмитриевне

Как подули железные ветры Берлина,
как вскипели над Русью военные грозы!
Провожала московская женщина сына...
Материнские слезы,
материнские слезы!..
Сорок первый - кровавое, знойное лето.
Сорок третий - атаки в снега и морозы.
Письмецо долгожданное из лазарета...
Материнские слезы,
материнские слезы!..

Сорок пятый - за Вислу идет расставанье,
землю прусскую русские рвут бомбовозы.
А в России не гаснет огонек ожиданья -
материнские слезы,
материнские слезы!..

Пятый снег закружился, завьюжил дорогу
над костями врага у можайской березы,
Сын седой возвратился к родному порогу...
Материнские слезы,
материнские слезы!..

* * * *

Василий Степанов

Баян

В грязи буксовали машины.
Стихал огневой ураган...
В полесском селенье нашли мы
Потрепанный тульский баян.

Его из немецкой землянки
Достал мой товарищ, сапер,
И ласково корпус и планки
Шершавой полою протер.

И, тронутый теплым участье,
Баян на коленях бойца
Запел и заплакал от счастья,
И дрогнули наши сердца.

Он пел в разоренном Полесье,
Под небом, от дыма седым,
Свободные русские песни,
В боях не забытые им.

Он пел на заре переливно
О кленах, о Туле родной...
Он с песней дошел до Берлина
И с песней вернулся домой.

* * * *



Если захотите, в следующей подборке - послевоенные стихи о войне.