![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
... В числе прочего Оксман передавал на Запад не опубликованные в СССР тексты поэтов «серебряного века» — Николая Гумилёва, Осипа Мандельштама, Анны Ахматовой — и свои воспоминания о них. Благодаря ему у Глеба Струве в том числе знаменитое стихотворение Мандельштама о Сталине 1934 года, написанное на половинке телеграфного бланка и пересланное Струве с оказией, записанное по памяти Оксманом, как ему это передала Надежда Яковлевна Мандельштам. Именно Оксман был именно тем человеком, который переслал Струве текст «Реквиема» Ахматовой, который был выпущен Струве в 1963 году. Многие из материалов, сообщенных Оксманом, вошли в зарубежное собрание сочинений Осипа Мандельштама и собрание сочинений Анны Ахматовой.
Автограф Оксмана - письмо к Глебу Струве
( В 1963 году в западной печати появляется меморандум, напечатанный в журнале 'Социалистический вестник'... )
После увольнения со всех должностей Оксману была назначена пенсия. В 1965—1968 Оксман работал профессором-консультантом кафедр истории СССР и истории русской литературы в Горьковском университете, однако вскоре был уволен оттуда по требованию КГБ и обкома КПСС. Работы Оксмана либо не выходили в свет, либо печатались под псевдонимами.
В 1969 году в списках появилось письмо без подписи по поводу похорон Корнея Чуковского, оно было включено сборник «Политический дневник», редактируемый братьями Жоресом и Роем Медведевыми. У Медведевых имя автора письма не приводилось, однако впоследствии было установлено, что автором письма тоже был Оксман.
"«Умер последний человек, которого еще сколько-нибудь стеснялись. В комнате почетного президиума за сценой в ЦДЛ - многолюдная очередь. Стоим в ожидании, когда нас выведут в почетный караул к стоящему на сцене гробу. В основном тут - незнатные. Лишь незадолго до конца прощания появляются те, кто по традиции завершает ритуал, кто попадает потом на ленты кино и фото хроники: Полевой, Федин. Говорят, Лидия Корнеевна Чуковская заранее передала в Правление московского отделения Союза писателей список тех, кого ее отец просил не приглашать на похороны. Вероятно, поэтому не видно Арк. Васильева и других черносотенцев от литературы. Прощаться пришло очень мало москвичей: в газетах не было ни строки о предстоящей панихиде. Людей мало, но, как на похоронах Эренбурга, Паустовского, милиции - тьма. Кроме мундирных, множество "мальчиков" в штатском, с угрюмыми, презрительными физиономиями. Мальчики начали с того, что оцепили кресла в зале, не дают никому задержаться, присесть. Пришел тяжело больной Шостакович. В вестибюле ему не «позволил снять пальто. В зале запретили садиться в кресло. Дошло до скандала».
Сам Оксман умер вскоре - 15 сентября 1970 года. Сообщение о его смерти не было помещено в советской печати. Единственный отечественный некролог опубликовала нелегальная «Хроника текущих событий».
Автограф Оксмана - письмо к Глебу Струве
( В 1963 году в западной печати появляется меморандум, напечатанный в журнале 'Социалистический вестник'... )
После увольнения со всех должностей Оксману была назначена пенсия. В 1965—1968 Оксман работал профессором-консультантом кафедр истории СССР и истории русской литературы в Горьковском университете, однако вскоре был уволен оттуда по требованию КГБ и обкома КПСС. Работы Оксмана либо не выходили в свет, либо печатались под псевдонимами.
В 1969 году в списках появилось письмо без подписи по поводу похорон Корнея Чуковского, оно было включено сборник «Политический дневник», редактируемый братьями Жоресом и Роем Медведевыми. У Медведевых имя автора письма не приводилось, однако впоследствии было установлено, что автором письма тоже был Оксман.
"«Умер последний человек, которого еще сколько-нибудь стеснялись. В комнате почетного президиума за сценой в ЦДЛ - многолюдная очередь. Стоим в ожидании, когда нас выведут в почетный караул к стоящему на сцене гробу. В основном тут - незнатные. Лишь незадолго до конца прощания появляются те, кто по традиции завершает ритуал, кто попадает потом на ленты кино и фото хроники: Полевой, Федин. Говорят, Лидия Корнеевна Чуковская заранее передала в Правление московского отделения Союза писателей список тех, кого ее отец просил не приглашать на похороны. Вероятно, поэтому не видно Арк. Васильева и других черносотенцев от литературы. Прощаться пришло очень мало москвичей: в газетах не было ни строки о предстоящей панихиде. Людей мало, но, как на похоронах Эренбурга, Паустовского, милиции - тьма. Кроме мундирных, множество "мальчиков" в штатском, с угрюмыми, презрительными физиономиями. Мальчики начали с того, что оцепили кресла в зале, не дают никому задержаться, присесть. Пришел тяжело больной Шостакович. В вестибюле ему не «позволил снять пальто. В зале запретили садиться в кресло. Дошло до скандала».
Сам Оксман умер вскоре - 15 сентября 1970 года. Сообщение о его смерти не было помещено в советской печати. Единственный отечественный некролог опубликовала нелегальная «Хроника текущих событий».
