Люди и судьбы: Якутский губернатор Иван Крафт и другие интересные личности...

И как всегда, еще один воскресный паззл из кусочков. Некоторые детальки мозаики здесь уже появлялись, теперь сложим их вместе. И, как ни странно, это очень светлая история - в ней есть ссылки, репрессии, беды и нужна - но есть множество хороших людей, деятельно помогавших друг другу, и оставивших после себя добрую память.

( Начнем, пожалуй, с уже хорошо известного нам подпоручика Пензенского пехотного полка Александра Фролова... )

Теперь мы вернемся к семье Косовановых, которых оставили на том, что Мария Крафт - сестра будущего губернатора Ивана Крафта - вышла замуж за Петра Косованова - сына ссыльного Павла Косованова и дочери Клярнеров (вы уже запутались, да?). Глава семьи работал заведующим складом на винокуренном заводе, затем они еще много раз переезжали по разным городам Сибири. Брак оказался счастливым, дети стали смыслом жизни этой дружной пары - всего их было шестеро, пятеро сыновей и дочь Юлия. Семья была музыкальной - Петр Павлович "неплохо играл на флейте и гитаре, Мария Ивановна обладала небольшим, но необычайно красивым голосом". Недостаток денег помешал Косовановым дать всем своим детям хорошее образование, однако сын Александр стал известным местным педагогом, архивистом, этнографом и краеведом - это его статьи об истории декабристов в Минусинске, о Тютчевых, Мозгалевских и др. я тут периодически цитировала. Вячеслав же Косованов закончил Алтайское горное училище и затем работал геологом, горным инженером, заведовал кафедрами геологии и почвоведения в Лесотехническом и Педагогическом институтах Красноярска, являлся одним из автором и редакторов "Сибирской советской энциклопедии", автором трехтомной библиографии Красноярского края. Как и родители, Вячеслав Косованов был музыкантом-любителем: он играл на скрипке и виолончели, был участником и одним из создателей любительского струнного квартета в клубе "Красный Октябрь".

12 июля 1937 г. все участники струнного квартета были арестованы как якобы руководители краевой контрреволюционной организации. На допросах их обвиняли в том, что они собирались вместе не для репетиций, а для обсуждения контрреволюционных планов. Косованов был, кроме прочего, обвинен в том, что занимался разработками полезных ископаемых по заданию японской разведки. В 1938 году все участники квартета, включая Вячеслава Косованова, были расстреляны.

Использованы в числе прочего статьи:
А.Косованов. Годы изгнания декабристов Фаленберга и Фролова // В сб. "Декабристы в Минусинске" (ежегодник Мартьяновского музея). Минусинск, 1925
М.М.Богданова. Жены декабристов-сибирячки // В кн.: "В сердцах отечества сынов". Иркутск, 1975.
М.М.Богданова. Декабрист Н.О.Мозгалевский и его семья // Енисей, 1952, кн.9
Б.С.Шостакович. Ссыльные участники экспедиции Юзефа Заливского в Восточной Сибири // Ссыльные революционеры в Сибири, вып.5. Иркутск, 1980
В.Сливовская. Сибирские тени. О польских женщинах в межповстанческих период ссылки // Сибирская ссылка, вып.1(13), Иркутск, 2000
Н.Н.Скоробогатова. Иван Иванович Крафт - Енисейский губернатор // Сб. "Поляки в Приенисейском крае": сборник материалов. Абакан, 2005

Историческое мимоходом, или опять про вред пьянства...

...История ссыльного Якуба Пётровского, бывшего ксендза Ченстоховского монастыря, "за побег в 1848 г. за граицу и служение в рядах Познанских мятежников и участие в сражениях против Прусских войск" сосланного в 1854 г. "на житье в Тобольскую губернию без лишения духовного сана под надзор". В январе 1856 г. ему "на основании Высочайшего повеления о возвращении в Царство Польское духовных лиц, которые по прикосновенности к обнаружившимся в Царстве после мятежа злоумышленным обществам, высланы на жительство в Российские губернии... предоставлено было право переселиться в Царство Польское, но он особо данною подпискою от поездки на родину отказался". В 1859 г. Пётровский, проживающий в это время в Омске, обратился к генерал-губернатору Западной Сибири с просьбой "о перемещении его на жительство в г.Иркутск, где он надеялся более найти средств, по своему званию, к приличном содержанию".
Власти Восточной Сибири не возражали, но при этом генерал-губернатор Корсаков "счет обязанностью присовокупить, что... содержание здесь гораздо дороже и труднее, чем в Западной Сибири". Тем не менее переезд Пётровского в Иркутск, на который "по крайней его бедности" были выданы 100 рублей серебром, состоялся.

Уже сразу по прибытии в Восточную Сибирь он ходатайствовал перед генерал-губернатором, чтобы ему, по причине полного отсутствия собственных средств, помогли ликвидировать числящуюся за ним еще из Омска задолженность неких сумм, излишне выплаченных в виде казенного пособия. Параллельно Третье отделение прислало свое указание о прекращении Пётровскому "пособия наравне с политическими преступниками", "тем более, что Пётровский, высланный... на жительство по политическому делу, не может быть причислен к разряду политических преступников, находящихся на поселении, которым собственно должно быть производимо пособие от казны...". Таким образом, источник доходов незадачливого ксендза был неожиданно сокращен более чем вдвое.

Данное обстоятельство поставило перед Пётровским вопрос о возможности дальнейшего пребывания в Сибири, и в конце 1862 г. он подал прошение о возвращении на родину. Однако и на этот раз ситуация сложилась не в пользу незадачливого экс-ссыльного. Хотя Пётровский и располагал разрешением вернуться на родину еще с 1856 г., но в начале 1863 года вспыхнувшее польское восстание опредедило "отзыв" наместника Царства Польского, что "по настоящим обстоятельствам, возвращение ксендза Пётровского... должно быть приостановлено".

Последнее упоминание о Пётровском относится к ноябрю 1863 г. Речь в нем идет о поведении "политического преступника ксендза Якова Пётровского", который "кроме пьянства и потерь им от этого приобретаемого ни в чем не замечен, и ничем в настоящее время не занимается"