Сегодня 26-го декабря

[raisadobkach]

Александр Галич
Петербургский романс

Посвящается Н.Рязанцевой.

" Жалеть о нем не должно,
... он сам виновник всех своих злосчастных бед,
Терпя, чего терпеть без подлости - не можно..."
Н.Карамзин.

...Быть бы мне поспокойней,
Не казаться, а быть!
...Здесь мосты,словно кони -
По ночам на дыбы!

Здесь всегда по квадрату
На рассвете полки -
От Синода к Сенату,
Как четыре строки!

Здесь, над винною стойкой,
Над пожаром зари
Наколдовано столько,
Набормотано столько,
Наколдовано столько,
Набормотано столько,
Что пойди - повтори!

Все земные печали -
Были в этом краю...
Вот и платим молчаньем
За причастность свою!
Мальчишки были безумны,
К чему им мои советы?!

Лечиться бы им, лечиться,
На кислые ездить воды -
Они ж по ночам :
" Отчизна!
Тираны! Заря свободы!"

Полковник я, а не прапор,
Я в битвах сражался стойко,
И весь их щенячий табор
Мне мнился игрой, и только.
И я восклицал : "Тираны!"
И я прославлял свободу,
Под пламенные тирады
Мы пили вино, как воду.
И в то роковое утро,
( Отнюдь не угрозой чести!)
Казалось, куда как мудро
Себя объявить в отъезде.
Зачем же потом случилось,
Что меркнет копейкой ржавой
Всей славы моей лучинность
Пред солнечной ихней славой?!
...Болят к непогоде раны,
Уныло проходят годы...
Но я же кричал : "Тираны!"
И славил зарю свободы!
Повторяется шепот,
Повторяем следы.
Никого еще опыт
Не спасал от беды!
О, доколе, доколе,
И не здесь, а везде
Будут Клодтовы кони
Подчиняться узде?!

И все так же, не проще,
Век наш пробует нас -
Можешь выйти на площадь,
Смеешь выйти на площадь,
Можешь выйти на площадь,
Смеешь выйти на площадь
В тот назначенный час?!

Где стоят по квадрату
В ожиданьи полки -
От Синода к Сенату,
Как четыре строки?!

А это - Юлино lubelia

ЗАГОВОРЩИЦКАЯ-2

Раисе

Дней начало: бал за балом, золоченые гусары, полонез, мазурка, звон.
Театральной ложи бархат, блеск лорнетов, гром оваций, чей-то сдержанный поклон.
Холостые рестораны, петербургская промозглость, хриплый ветер, скрип карет.
Скажем, двое. Скажем - любят. Разумеется, прекрасны. Чем, к примеру, не сюжет?

Сердца чистые порывы - на общественное благо, жжется память о Париже, ноют раны по ночам.
Модный вальс, однообразный, на колени - и признанье, ветер в зале - по свечам.
Долгожданное венчанье, дача где-то в Холмогорах, счастье вечно, ночь свята.
Призраком свобода вьется, сердце бьется, песня льется. Книга только начата.

Две дуэли, служба, отпуск, путешествие в Европу, мельтешенье тайных обществ, мед неправильный у пчел,
Отошел бы - только поздно: честь ведет его к Сенату, героиня тихо плачет, составляют протокол.
Двадцать лет - совсем не много, пусть в Сибирь ведет дорога, прямо в утреннюю стынь.
Не судите даму строго, даже если ей не спится - не поедет. Не простится. Разведется и аминь.

В Усть-Бездомске, Усть-Кошмарске постареет, поседеет. Не об этом наш рассказ.
Сын вернувшемуся скажет "здравствуй, дядя". Не узнает, и уедет на Кавказ.
Там погибнет, безусловно, до финала - три страницы, до финала - три реформы и еще одна глава.
Петербургская промозглость, хриплый ветер, скрип каретный, мутно-серая Нева.

Вот - без мужа и без сына. Время - ткань и время - глина. Пламя старого камина и читается в золе:
Кто-то в партии, кто - в гетто, кто-то ближе, кто-то дальше, двадцать вод на киселе.
Коридор зеркальный страшен, не смотри, не мучай память, а в камине - только прах:
Правнук белый, правнук красный, двое - снова на Кавказе, в оцинкованых гробах.

Кто-то дальний тихо шепчет - можно я к тебе приеду? на колени - и признанье, ветер в окна, в стеклах звон:
Петербургская промозглость, бархат театральной ложи, все сбылось, и все по кругу,
чей-то сдержанный поклон.
Провода гудят и стонут, в темноте признанья тонут, книга схлопнулась неслышно в предрассветной тишине.
... Двое кружатся в мазурке , и не думают о счастье, и не верят в расставанье, и не знают обо мне.

Comments

[hild-0.livejournal.com]

спасибо всем вам.