Сегодня 26-го декабря

[raisadobkach]

Александр Галич
Петербургский романс

Посвящается Н.Рязанцевой.

" Жалеть о нем не должно,
... он сам виновник всех своих злосчастных бед,
Терпя, чего терпеть без подлости - не можно..."
Н.Карамзин.

...Быть бы мне поспокойней,
Не казаться, а быть!
...Здесь мосты,словно кони -
По ночам на дыбы!

Здесь всегда по квадрату
На рассвете полки -
От Синода к Сенату,
Как четыре строки!

Здесь, над винною стойкой,
Над пожаром зари
Наколдовано столько,
Набормотано столько,
Наколдовано столько,
Набормотано столько,
Что пойди - повтори!

Все земные печали -
Были в этом краю...
Вот и платим молчаньем
За причастность свою!
Мальчишки были безумны,
К чему им мои советы?!

Лечиться бы им, лечиться,
На кислые ездить воды -
Они ж по ночам :
" Отчизна!
Тираны! Заря свободы!"

Полковник я, а не прапор,
Я в битвах сражался стойко,
И весь их щенячий табор
Мне мнился игрой, и только.
И я восклицал : "Тираны!"
И я прославлял свободу,
Под пламенные тирады
Мы пили вино, как воду.
И в то роковое утро,
( Отнюдь не угрозой чести!)
Казалось, куда как мудро
Себя объявить в отъезде.
Зачем же потом случилось,
Что меркнет копейкой ржавой
Всей славы моей лучинность
Пред солнечной ихней славой?!
...Болят к непогоде раны,
Уныло проходят годы...
Но я же кричал : "Тираны!"
И славил зарю свободы!
Повторяется шепот,
Повторяем следы.
Никого еще опыт
Не спасал от беды!
О, доколе, доколе,
И не здесь, а везде
Будут Клодтовы кони
Подчиняться узде?!

И все так же, не проще,
Век наш пробует нас -
Можешь выйти на площадь,
Смеешь выйти на площадь,
Можешь выйти на площадь,
Смеешь выйти на площадь
В тот назначенный час?!

Где стоят по квадрату
В ожиданьи полки -
От Синода к Сенату,
Как четыре строки?!

А это - Юлино lubelia

ЗАГОВОРЩИЦКАЯ-2

Раисе

Дней начало: бал за балом, золоченые гусары, полонез, мазурка, звон.
Театральной ложи бархат, блеск лорнетов, гром оваций, чей-то сдержанный поклон.
Холостые рестораны, петербургская промозглость, хриплый ветер, скрип карет.
Скажем, двое. Скажем - любят. Разумеется, прекрасны. Чем, к примеру, не сюжет?

Сердца чистые порывы - на общественное благо, жжется память о Париже, ноют раны по ночам.
Модный вальс, однообразный, на колени - и признанье, ветер в зале - по свечам.
Долгожданное венчанье, дача где-то в Холмогорах, счастье вечно, ночь свята.
Призраком свобода вьется, сердце бьется, песня льется. Книга только начата.

Две дуэли, служба, отпуск, путешествие в Европу, мельтешенье тайных обществ, мед неправильный у пчел,
Отошел бы - только поздно: честь ведет его к Сенату, героиня тихо плачет, составляют протокол.
Двадцать лет - совсем не много, пусть в Сибирь ведет дорога, прямо в утреннюю стынь.
Не судите даму строго, даже если ей не спится - не поедет. Не простится. Разведется и аминь.

В Усть-Бездомске, Усть-Кошмарске постареет, поседеет. Не об этом наш рассказ.
Сын вернувшемуся скажет "здравствуй, дядя". Не узнает, и уедет на Кавказ.
Там погибнет, безусловно, до финала - три страницы, до финала - три реформы и еще одна глава.
Петербургская промозглость, хриплый ветер, скрип каретный, мутно-серая Нева.

Вот - без мужа и без сына. Время - ткань и время - глина. Пламя старого камина и читается в золе:
Кто-то в партии, кто - в гетто, кто-то ближе, кто-то дальше, двадцать вод на киселе.
Коридор зеркальный страшен, не смотри, не мучай память, а в камине - только прах:
Правнук белый, правнук красный, двое - снова на Кавказе, в оцинкованых гробах.

Кто-то дальний тихо шепчет - можно я к тебе приеду? на колени - и признанье, ветер в окна, в стеклах звон:
Петербургская промозглость, бархат театральной ложи, все сбылось, и все по кругу,
чей-то сдержанный поклон.
Провода гудят и стонут, в темноте признанья тонут, книга схлопнулась неслышно в предрассветной тишине.
... Двое кружатся в мазурке , и не думают о счастье, и не верят в расставанье, и не знают обо мне.

Comments

Ника Батхен - кажется, и в ЖЖ есть :)

[hannahlit.livejournal.com]

Зима случилась, господа, такое дело.
Труба сыграла первый снег, толпа редела.
Блестели хмурые штыки, играли кони,
Зима сидела вопреки всему на троне.
Стояли мальчики, юнцы, князья лицея.
Летали птицами гонцы от цели к цели.
Надежда билась на снегу и умирала.
Смотрели пристально отцы и генералы,
Смотрели в мутные зрачки дворцовых окон,
Как собираются войска в тяжелый кокон,
Как царь ведет свои полки, высок и бледен,
Как вянут красные цветки на пестром пледе.
...Сколь были искренни мечты, отважны речи...
Толпу подняло на дыбы плевком картечи.
Каре распалось. Каждый сам. Не сном единым -
До Петроградской пять минут пешком по льдинам.
Остались конские следы, штыки и трупы.
В морозном воздухе светло звенели трубы.
Рыдали женщины. Их слез надолго хватит.
Эпоха вымыслов и грез в холодной вате
Осталась елочной звездой на память детям.
Сказали небо не коптить, вот мы и светим.
Таким вот искренним юнцам немного надо -
Успеть бы выбраться и стать у стен Сената,
В парадной форме, как один, под знаменами,
И ждать - кто выйдет из толпы и станет с нами.