![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
raisadobkachеще вот эти две песни по тематике Второй мировой войны я давно собиралась выложить.
(Вообще это известные его песни, а кому я привезла в подарок диски из Варшавы - вот там на этих дисках обе эти песни тоже есть).
В данном случае хорошо то, что
- у обеих песен нашелся в сети стихотворный перевод (так что я могу не ковырять кривыми лапами подстрочник)
- и, кажется, они не требуют никаких особенных комментариев. Все совсем понятно.
Сентябрьская баллада
Живое исполнение (Качмарский, Лапинский):
Вот здесь клип с кадрами из кинохроники:
Перевод - Валентин Литвинов.
Мы этот день так долго ждали,
С надеждой, что в душе не стынет,
Когда без слов товарищ Сталин
На карте трубкой стрелки сдвинет.
И вдоль границы, вслед за криком,
Орудий задрожали жала
В страну и с грохотом и с шиком
Красная Армия въезжала.
Там вечно что-нибудь стрясётся!
Вновь удивляется Европа.
А это Молотова хлопцы
И сателлиты Риббентропа.
Победой шаг отмечен каждый.
Свободы флаг их гордо вскинут.
А головами польских граждан
Мостят они всю Украину.
Подолье пало, всюду сёла
Гудят от радости, как улей.
Горят усадьбы и костёлы,
Христос лежит пробитый пулей.
Над полем битвы тянут руки
Кольцо сжимая, словно горло
Сосо бесчисленные внуки,
Адольфа проклятые орды.
Стерт с карт версальский недоносок
И волен белорус с евреем.
И никогда уж польский посох
Их по загривку не огреет.
Свободу "Правда" им вещает .
Един отныне флаг и герб -
Звезда багрово освещает
Их молот, свастику и серп.
Те дни история запомнит,
Как мир делили втихаря.
И будут праздновать потомки
Семнадцатое сентября.
Катынь
Тоже кладу две записи - живое исполнение...
И клип с именами...
Перевод![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
merelana отсюда: http://merelana.livejournal.com/973676.html
Стиснуты под светом, как сплошная кожа
Там, под снятым дерном лица ряд за рядом.
Из шеренг последних в небо смотрят тоже.
Но руин тут нету. Не было осады
И кричат безмолвно стухшими губами,
И летят в канаву, и нутро все сгнило,
Никогда пустою не бывать той яме.
Нет крестов – не предков древние могилы.
Пуговицы, пряжки с ржавыми орлами
Черви разжирели от нежданной дани
Дневники да снимки съела гниль, не пламя.
Нет при них оружья. Тут – не поле брани.
Может, от болезни каждый из них сгинул?
Хворь, что вызывает на затылке раны,
Через раны всех их Божий дар покинул…
Только нет приметы этой хвори странной.
Здесь растут деревья, что их смерть видали
И земле пришлось здесь крови вкус узнать.
Знает Бог те губы, что команду дали,
Выстрелы раздались – и звучат опять.
Живы очевидцы, но сказать не властны
Чтобы их услышать – ты заходишь в зону
Ты прости молчанье узников несчастных
Пленники – деревья, ветер – заключенный.
Это мир без смерти, смерти без убийства,
Казни без приказа, без голоса, без судей,
Мир голоса без плоти и плоти без Бога
И Бог здесь безымянный, и имена без судеб. .
В мире одна лишь сторона святая,
Все взывает к мести в этом месте странном.
Даже смех - надгробьем праху их не станет
Лишь широко поле – над орлом курганом…
...
В утреннем блеске в лесу смоленском
Стреляли в нас Советы…
... И все-таки пару комментариев совсем личного характера. Вот первая, "Сентябрьская баллада" - очень резкая... я бы сказала, песня. Она даже для меня резко звучит. Я вспоминаю эпизод, когда я на третьем курсе института сдавала в сессию экзамен по истории СССР. Это был первый семестр третьего курса, соответственно начало 1988 года. И вот мне достался билет "пакт Молотова-Риббентропа" (может быть, не точно такая была формулировка в билете, сейчас точно не помню, но спрашивали именно об этом). И вот я хорошо помню это совершенно невероятное ощущение, что впервые можно было сказать на экзамене правду и не бояться того, что сейчас тебя за это выпрут из института. И у педагога, который принимал экзамен, явно тоже было такое же чувство - что он впервые за долгие годы может не врать.
Второе воспоминание - это (тоже когда? год спустя? два года спустя?) первое чтение Сапковского. И вот там был эпизод и фраза, до сих пор одна из самых памятных для меня фраз у Сапковского, одно и из тех мест, за которые я до сих пор люблю "ведьмачью" эпопею. Это вот это место: "И на мосту через речку Дыфню они пожали друг другу руки..."
Вот было такое ощущение, что все читают и все понимают с полуслова - какая речка, кто кому пожал руки. "Едем освобождать братский народ Верхней Мархии..." - я сейчас по памяти цитирую, могут быть не точные цитаты - но суть врезалась намертво.
А третье воспоминание недавнее. Когда я была на игре "Варшавский крест", там одна из игроков "в роли" рассказывала историю - и я сначала думала, что это чисто придуманная квента персонажа. А уже потом разговорились, и оказалось, что это подлинная история ее семьи. Я не называю сейчас имени игрока, так как не знаю, имею ли на это право, но саму историю, я полагаю, пересказать могу. Она начиналась с потрясающих слов. Вот с таких: "Границу провели за один день..."
Вот эта была какая-то совершенно невероятная фраза, которая в один миг перевела ситуацию из далекой книжной в совершенно ближнее, человеческое измерение. Речь шла о том, что в первый момент, когда Гитлер напал на Польшу, с запада на восток хлынул поток беженцев, надеявшихся уйти от наступавшей войны. И вот эта волна людей бежала, бежала и вдруг ровно за один день, буквально за несколько часов перед ними выросла новая граница, военное оцепление. А поскольку это были в основном именно гражданские беженцы, пестрая толпа, двигавшаяся неравномерно, то конкретно, например, вот в той семье, о которой шла речь, часть родственников вырвалась вперед и потеряла остальных, а другие двигались где-то сзади. И вот тех, кто вырвался вперед и успел забежать на новую, советскую сторону, разом посадили в вагоны и - в Казахстан. А тех, кто тоже добежал и кинулся вслед за своими близкими - еще ничего не понимая, пусть Казахстан, пусть куда угодно, только вместе - тех развернули. И вытолкнули обратно на немецкую сторону. "Границу провели за один день..."
...Так вот, после такого рассказа песня уже не покажется, я полагаю, слишком резкой...
(Вообще это известные его песни, а кому я привезла в подарок диски из Варшавы - вот там на этих дисках обе эти песни тоже есть).
В данном случае хорошо то, что
- у обеих песен нашелся в сети стихотворный перевод (так что я могу не ковырять кривыми лапами подстрочник)
- и, кажется, они не требуют никаких особенных комментариев. Все совсем понятно.
Сентябрьская баллада
Живое исполнение (Качмарский, Лапинский):
Вот здесь клип с кадрами из кинохроники:
Перевод - Валентин Литвинов.
Мы этот день так долго ждали,
С надеждой, что в душе не стынет,
Когда без слов товарищ Сталин
На карте трубкой стрелки сдвинет.
И вдоль границы, вслед за криком,
Орудий задрожали жала
В страну и с грохотом и с шиком
Красная Армия въезжала.
Там вечно что-нибудь стрясётся!
Вновь удивляется Европа.
А это Молотова хлопцы
И сателлиты Риббентропа.
Победой шаг отмечен каждый.
Свободы флаг их гордо вскинут.
А головами польских граждан
Мостят они всю Украину.
Подолье пало, всюду сёла
Гудят от радости, как улей.
Горят усадьбы и костёлы,
Христос лежит пробитый пулей.
Над полем битвы тянут руки
Кольцо сжимая, словно горло
Сосо бесчисленные внуки,
Адольфа проклятые орды.
Стерт с карт версальский недоносок
И волен белорус с евреем.
И никогда уж польский посох
Их по загривку не огреет.
Свободу "Правда" им вещает .
Един отныне флаг и герб -
Звезда багрово освещает
Их молот, свастику и серп.
Те дни история запомнит,
Как мир делили втихаря.
И будут праздновать потомки
Семнадцатое сентября.
Катынь
Тоже кладу две записи - живое исполнение...
И клип с именами...
Перевод
merelana отсюда: http://merelana.livejournal.com/973676.htmlСтиснуты под светом, как сплошная кожа
Там, под снятым дерном лица ряд за рядом.
Из шеренг последних в небо смотрят тоже.
Но руин тут нету. Не было осады
И кричат безмолвно стухшими губами,
И летят в канаву, и нутро все сгнило,
Никогда пустою не бывать той яме.
Нет крестов – не предков древние могилы.
Пуговицы, пряжки с ржавыми орлами
Черви разжирели от нежданной дани
Дневники да снимки съела гниль, не пламя.
Нет при них оружья. Тут – не поле брани.
Может, от болезни каждый из них сгинул?
Хворь, что вызывает на затылке раны,
Через раны всех их Божий дар покинул…
Только нет приметы этой хвори странной.
Здесь растут деревья, что их смерть видали
И земле пришлось здесь крови вкус узнать.
Знает Бог те губы, что команду дали,
Выстрелы раздались – и звучат опять.
Живы очевидцы, но сказать не властны
Чтобы их услышать – ты заходишь в зону
Ты прости молчанье узников несчастных
Пленники – деревья, ветер – заключенный.
Это мир без смерти, смерти без убийства,
Казни без приказа, без голоса, без судей,
Мир голоса без плоти и плоти без Бога
И Бог здесь безымянный, и имена без судеб. .
В мире одна лишь сторона святая,
Все взывает к мести в этом месте странном.
Даже смех - надгробьем праху их не станет
Лишь широко поле – над орлом курганом…
...
В утреннем блеске в лесу смоленском
Стреляли в нас Советы…
... И все-таки пару комментариев совсем личного характера. Вот первая, "Сентябрьская баллада" - очень резкая... я бы сказала, песня. Она даже для меня резко звучит. Я вспоминаю эпизод, когда я на третьем курсе института сдавала в сессию экзамен по истории СССР. Это был первый семестр третьего курса, соответственно начало 1988 года. И вот мне достался билет "пакт Молотова-Риббентропа" (может быть, не точно такая была формулировка в билете, сейчас точно не помню, но спрашивали именно об этом). И вот я хорошо помню это совершенно невероятное ощущение, что впервые можно было сказать на экзамене правду и не бояться того, что сейчас тебя за это выпрут из института. И у педагога, который принимал экзамен, явно тоже было такое же чувство - что он впервые за долгие годы может не врать.
Второе воспоминание - это (тоже когда? год спустя? два года спустя?) первое чтение Сапковского. И вот там был эпизод и фраза, до сих пор одна из самых памятных для меня фраз у Сапковского, одно и из тех мест, за которые я до сих пор люблю "ведьмачью" эпопею. Это вот это место: "И на мосту через речку Дыфню они пожали друг другу руки..."
Вот было такое ощущение, что все читают и все понимают с полуслова - какая речка, кто кому пожал руки. "Едем освобождать братский народ Верхней Мархии..." - я сейчас по памяти цитирую, могут быть не точные цитаты - но суть врезалась намертво.
А третье воспоминание недавнее. Когда я была на игре "Варшавский крест", там одна из игроков "в роли" рассказывала историю - и я сначала думала, что это чисто придуманная квента персонажа. А уже потом разговорились, и оказалось, что это подлинная история ее семьи. Я не называю сейчас имени игрока, так как не знаю, имею ли на это право, но саму историю, я полагаю, пересказать могу. Она начиналась с потрясающих слов. Вот с таких: "Границу провели за один день..."
Вот эта была какая-то совершенно невероятная фраза, которая в один миг перевела ситуацию из далекой книжной в совершенно ближнее, человеческое измерение. Речь шла о том, что в первый момент, когда Гитлер напал на Польшу, с запада на восток хлынул поток беженцев, надеявшихся уйти от наступавшей войны. И вот эта волна людей бежала, бежала и вдруг ровно за один день, буквально за несколько часов перед ними выросла новая граница, военное оцепление. А поскольку это были в основном именно гражданские беженцы, пестрая толпа, двигавшаяся неравномерно, то конкретно, например, вот в той семье, о которой шла речь, часть родственников вырвалась вперед и потеряла остальных, а другие двигались где-то сзади. И вот тех, кто вырвался вперед и успел забежать на новую, советскую сторону, разом посадили в вагоны и - в Казахстан. А тех, кто тоже добежал и кинулся вслед за своими близкими - еще ничего не понимая, пусть Казахстан, пусть куда угодно, только вместе - тех развернули. И вытолкнули обратно на немецкую сторону. "Границу провели за один день..."
...Так вот, после такого рассказа песня уже не покажется, я полагаю, слишком резкой...
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2015-07-22 07:13 pm (UTC)Вот, прочитала, и оно отзывается так же, как тогда - таким долгим тягучим эхом...
no subject
Date: 2015-07-22 07:21 pm (UTC)no subject
Date: 2015-07-22 08:10 pm (UTC)no subject
Date: 2015-07-23 03:10 am (UTC)no subject
Date: 2015-07-24 03:01 pm (UTC)А у меня эльфийская бригада ассоциируется с белорусскими и украинскими националистами. По этой же причине.
Полагаю, Сапковский имел в виду УПА и дивизию "Галичина".
no subject
Date: 2015-07-24 04:29 pm (UTC)Я, помнится, Богуславу в Варшаве тоже напомнила про Тешин, он посопел и выдал: "Но зато нам теперь стыдно!" :)
Скотоели у меня четко ассоциируются с 1863 годом :) ("роза Шаэрраведда") хотя, конечно, УПА там тоже погуляло, да и АК наверное.
Там много ассоциаций вылезает: Цинтрийский мир - явная Ялтинская конференция, сцена, где Геральт встречает выселяемых нильфгаардских поселенцев - явная аллюзия на выселение немцев из западных районов Польши и Судетской Чехословакии после войны; и так далее.
no subject
Date: 2015-07-29 07:43 pm (UTC)no subject
Date: 2015-07-29 07:45 pm (UTC)Но я не сомневаюсь в том, что там много скрытых цитат, он этим сознательно играет. Где-то и Толкин мелькнул, помнится.
no subject
Date: 2015-07-29 08:27 pm (UTC)Ян Наталис воздел очигоре. – Бленкерт!– сказалон глухо. – Да явится Бленкерт! Или да опустится ночь.
------
И тут прибежали к нему офицеры, а такоже рыцари, коня подводя свежего, взывая, дабы уходил Коегоорн, спасал свой живот. Но неустрашимо было сердце в груди нильфгаардского маршала. «Негоже, — воскликнул он, протянутые ему поводья отвергаючи. — Негоже, дабы я, будто трус какой, сбежал с поля боя, на коем под моею командою столько добрых мужей за империю жизнь свою отдали!»
Но благородный Ульрих мрачно поглядел на него и, подняв руку к небу, воскликнул:
— Оставить это поле, на котором погибло столько храбрых? Нет! Не приведи бог! Не приведи бог!
---
Покачнулся, но не упал, завязнув в тине и трясине. Хотел крикнуть, но смог только захрипеть. «Жив, — подумал он, пытаясь выбраться из объятий липкого месива. Вырывающийся из топи конь ударил его по шлему, вдавленный глубоко металл разбил щеку, выбил зубы и покалечил язык… — Исхожу кровью… глотаю кровь… Но живу…»
Раненный острием литовской сулицы в рот и дважды в лицо, магистр еще некоторое время отражал удары слабеющей правой рукой; но когда рогатина вонзилась ему в шею, он, словно дуб, повалился на землю.