Да, потрясающая история. В смысле – до глубины души. Я тогда уже работала на заводе в отделе главного технолога - по распределению. И своими глазами видела, как воспряли наши заводские «старые» коммунисты. У них прямо глаза горели (хотя справедливости ради надо сказать – не у всех). И это было тем более неприятно, что самая ярая наша отдельская коммунистка мне весьма не нравилась как человек. Конечно, сказать об этом даме за 50 я бы ни за что не решилась (во-первых, возраст; во-вторых, у нее был шрам на лице в результате какого-то неудачного испытания, и она мне казалась чуть-чуть героем, несмотря на всё прочее; в-третьих, я такие вещи вообще не говорю до последней крайности). Но слушать постоянно о ее дочери – как та ходит со своим парнем по магазинам, подыскивая мебель, как он привозит ей полный багажник мяса по ее велению, как она одевается в ателье, как покупает золотые кольца (а рядом сидит давно разведенная Полина, моя будущая крестная, у которой двое сыновей-школьников и никаких иных доходов, кроме зарплаты) – это было довольно-таки противно, особенно на фоне все усиливающегося дефицита. Причем всё подавалось с таким видом, что иначе люди… нет, ЛЮДИ и жить не должны. А кто так не живет – не люди, а так себе… Я не была особо политизирована и не слишком страдала от недостатка демократии. Я всегда была обыкновенным обывателем, даже осуждая существующие порядки, и ни на какие баррикады не полезла бы (разве что у меня отняли бы дом, и я уже не смогла бы там отсидеться), хотя некоторые мои знакомые ходили на разные митинги. Но даже мне передалось тогда это ощущение надвинувшейся тучи – как будто жила в люке, кто-то медленно приоткрывал крышку и вдруг резко задвинул обратно, дав ненадолго увидеть далекое небо. И какое счастье было, когда эту команду разогнали, и наша Петровна наконец заткнулась. Полина со временем стала главбухом известного Грушинского фестиваля авторской песни (кстати, отнюдь не озолотившись при этом, но все же наконец «крепко» встав на ноги), а ее сыновья закончили институты и сейчас работают в хороших местах специалистами – без блата и партийных протекций. Что же стало с той «золотой» девочкой мне неведомо.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2008-02-07 09:18 pm (UTC)Я тогда уже работала на заводе в отделе главного технолога - по распределению. И своими глазами видела, как воспряли наши заводские «старые» коммунисты. У них прямо глаза горели (хотя справедливости ради надо сказать – не у всех). И это было тем более неприятно, что самая ярая наша отдельская коммунистка мне весьма не нравилась как человек. Конечно, сказать об этом даме за 50 я бы ни за что не решилась (во-первых, возраст; во-вторых, у нее был шрам на лице в результате какого-то неудачного испытания, и она мне казалась чуть-чуть героем, несмотря на всё прочее; в-третьих, я такие вещи вообще не говорю до последней крайности). Но слушать постоянно о ее дочери – как та ходит со своим парнем по магазинам, подыскивая мебель, как он привозит ей полный багажник мяса по ее велению, как она одевается в ателье, как покупает золотые кольца (а рядом сидит давно разведенная Полина, моя будущая крестная, у которой двое сыновей-школьников и никаких иных доходов, кроме зарплаты) – это было довольно-таки противно, особенно на фоне все усиливающегося дефицита. Причем всё подавалось с таким видом, что иначе люди… нет, ЛЮДИ и жить не должны. А кто так не живет – не люди, а так себе…
Я не была особо политизирована и не слишком страдала от недостатка демократии. Я всегда была обыкновенным обывателем, даже осуждая существующие порядки, и ни на какие баррикады не полезла бы (разве что у меня отняли бы дом, и я уже не смогла бы там отсидеться), хотя некоторые мои знакомые ходили на разные митинги. Но даже мне передалось тогда это ощущение надвинувшейся тучи – как будто жила в люке, кто-то медленно приоткрывал крышку и вдруг резко задвинул обратно, дав ненадолго увидеть далекое небо. И какое счастье было, когда эту команду разогнали, и наша Петровна наконец заткнулась.
Полина со временем стала главбухом известного Грушинского фестиваля авторской песни (кстати, отнюдь не озолотившись при этом, но все же наконец «крепко» встав на ноги), а ее сыновья закончили институты и сейчас работают в хороших местах специалистами – без блата и партийных протекций. Что же стало с той «золотой» девочкой мне неведомо.