Я тут недавно вспоминала фильм Вайды "Пейзаж после битвы"...

(такой вот военный, с молоденьким Даниэлем Ольбрыхским в главной роли). Вспоминала в связи с тем, что после "Варшавского креста" все мысленно в голове перебирала сюжеты, можно ли какую-нибудь павильонку или кабинетку сделать на сюжеты ХХ века, в подобном антураже. Это вот, вынесу из подзамочной записи:

"...придумала идею еще одной кабинетки по Второй мировой войне. Про ОБВМ, как принято говорить в ролевом мире, хотя я не понимаю этого термина :)
Запишу идею, хотя вряд ли когда-нибудь реально ее реализую.
... Да, так вот идея - мрачняк такой. Последние месяцы или дни войны. Союзники сколько-то дней назад освободили нацистский концлагерь, и вот эти сколько-то выживших людей, которых немного подлечили и теперь содержат под американской охраной, выправляют им документы и как-то решают, что с ними делать дальше. Естественно, бывшие заключенные - публика очень пестрая, из всех стран Европы, от французских коммунистов до украинских националистов, польские офицеры, советские военнопленные, выжившие евреи из разных стран - тоже все из совершенно разных социальных кругов и с разными идеями в голове - и коммунисты, и сионисты и черт знает кто. Ну и тут разворачиваются всякие драмы напоследок: кто-то пытается узнать о судьбе родных, на кого-то внезапно упал то ли мимолетный роман, то ли настоящая любовь, кто-то рвется побыстрее домой - а кто-то наоборот категорически не хочет возвращаться в СССР или в новую коммунистическую Польшу и пытается избежать отправки на родину, ну и так далее.
Помнится, у Вайды был такой старый фильм "Пейзаж после битвы" с красавчиком Ольбрыхским - хотя именно этот фильм Вайды мне не нравится, но идея проникла в мозг в том числе откуда-то оттуда".

Вспомнила я это сейчас потому, что внезапно вчера прочла тот рассказ, по которому был снят этот старый фильм Вайды. Только у рассказа другое название - "Битва под Грюнвальдом", а автор - Тадеуш Боровский - сам пережил лагерный опыт и после войны написал цикл лагерных рассказов. Собственно, судьба автора сложилась трагически - он не сумел найти себя в послевоенной жизни и спустя шесть лет после окончания войны, в возрасте всего 28 лет, покончил с собой.
Рассказ мне подвернулся под руку совершенно случайно: педагог велел чего-нибудь художественное почитать. Вот я ковырялась, ковырялась в интернете (советскому человеку вредно давать право выбора - то не хочу, это не буду, сказали бы - вот это читать от корки до корки, и баста - и читала бы, как миленькая), чтобы недлинное, чтобы околоисторическое и так далее - вот, набрела на эти рассказы. Там их несколько. И я к чему это все - тот фильм Вайды мне тогда не понравился, показалось - ни о чем. Ну, давно смотрела, лет десять-пятнадцать назад (тоже уже не девочка была). А рассказом этим меня внезапно пробило аж до дрожи. Вот тут оно есть в русском переводе:
http://krotov.info/lib_sec/02_b/or/ovsky_00.htm (я в оригинале читала), и суть, в общем, совсем простая - концлагерь сразу после освобождения, и люди, которые не знают, куда им идти и как им с этим пережитым опытом жить дальше. Почему-то вот... наверное, надо было стать старше, чтобы этим пробрало. И я только удивляюсь, как оно было издано еще в советское время, потому что рассказы такие... ну нельзя сказать, чтобы антисоветские, но не мейнстримные - уж точно. Такие очередные парадоксы коммунистической цензуры.

В общем, вы почитайте. Оно тяжелое, но - не чернуха, не безнадежное. Целиком читать сборник я не стала, двух рассказов мне хватило.

Да, и поскольку я долго определялась с ролью на "Петровский завод"...

и все-таки, надо полагать, определилась.
Поскольку эту историю, вероятно, тоже не все знают - я пока очень кратко объясняю, кого собираюсь играть и почему меня еще давно зацепила именно эта история. Потом буду писать подробнее и выкладывать разные материалы.

Константин Петрович Торсон. Морской офицер. Наполовину швед, наполовину голландец, выпускник Морского кадетского корпуса. Участник русско-шведской войны (впервые принял участие в морском сражении в возрасте 14 лет), войны 1812 года и заграничных походов, ранен, один из немногих морских офицеров, имеющих награды за 1812 год. Собственно, через несколько лет после войны наступил звездный час Торсона - он был принят участником знаменитой Антарктической экспедиции, под командованием Беллинсгаузена на шлюпе "Восток" совершил кругосветное плавание. После экспедиции служил в Кронштадте, потом адъютантом начальника Морского штаба, был назначен разбирать документы Антарктической кругосветки, активно пытался заниматься различными реформами во флоте.
И вот тут с ним случилось, можно сказать, несчастье. В борьбе за реформирование и улучшение флота честнейший Константин Петрович столкнулся, как водится, с воровством, коррупцией, потемкинскими деревнями и всем таким прочим (эту историю прекрасно описывает Михаил Бестужев в своих мемуарах).

А дальше параллельно происходили сразу два процесса. С одной стороны, оскорбленный в лучших чувствах и разочарованный в возможностях легальной деятельности, Константин Петрович скоро оказался членом Северного общества. С другой стороны, морское начальство, желая заткнуть рот и сбагрить куда-нибудь неудобного адъютанта, предложило Торсону руководство новой кругосветной экспедицией, которая должна была обследовать северное побережье и попытаться проплыть по Северному морскому пути. Энтузиаст флота и мореплавания, естественно, с восторгом принял предложение и готовился к экспедиции, которая вдруг могла бы стать эпохальной в истории великих географических открытий (на самом деле Северный морской путь будет открыт еще не скоро, более чем полвека спустя, экспедицией Норденшельда).

Но тут случилось Междуцарствие и 14 декабря, и жизнь персонажа покатилась совсем по другому пути. И здесь опять-таки пока очень коротко: дело в том, что Торсон - человек вообще умеренных взглядов, конституционный монархист, легалист, ни разу не революционер по натуре - от участия в восстании категорически отказался, считая его как минимум преждевременным, неподготовленным и ведущим лишь к бессмысленному кровопролитию. Между тем Рылеев при организации восстания рассчитывал на помощь Торсона и его круг морских офицеров Кронштадта - в частности, обсуждался план ареста царской семьи и ее вывоза за границу на кронштадских кораблях, причем командование предлагали Торсону. Он от всего отказался, накануне восстания буквально хлопнул дверью квартиры Рылеева, на площадь не вышел и весь день 14 декабря провел у себя в Морском штабе, на службе, откуда из окон Адмиралтейства наблюдал происходящее. Тем не менее он был арестован одним из первых и осужден аж по второму разряду. Такой вот парадокс: братья Николай и Михаил Бестужевы, выведшие на Сенатскую площадь соответственно Гвардейский экипаж и Московский полк, получили второй разряд (правда, личным распоряжением Николая I их переписали в первый). И Торсон, который никаких войск не выводил, от участия в восстании отказался и был категорически против - тоже получил второй разряд. Помимо членства в Тайном обществе ему пришили "знание об истреблении императорской фамилии".

И вот, получив в зубы этот - как минимум чудовищно несправедливый в данном случае - второй разряд - этот совершеннейший не революционер, идейный моряк, у которого голова была забита исключительно проектами преобразований на флоте, кораблями, экспедициями и всем таким прочим - вот с таким багажом Константин Петрович отправился на каторгу и в ссылку. И ничего особенно хорошего из такого анамнеза, как водится, не получилось. (далее в другой раз допишу).