Мой девятнадцатый век (не-имперская история России). Архив всех исторических записей этого журнала

Мой девятнадцатый век: не-имперская история России.
Каталог ранее выложенных статей, заметок, документов и материалов.
От декабристов до "Народной воли"

Дополняется.
(некоторые статьи и заметки по тематике попадают в два подкаталога)

( Каталог: байки общества Соединенных Славян: малоизвестные страницы истории декабристов )

( Декабристы: прочие сюжеты и документы )

( Между двадцатыми и шестидесятыми )

( Каталог 1863 год: Январское восстание, Александровские реформы, революционное движение 1860-х годов )

( Каталог Народная воля )

( Проект Письма: человек перед лицом вечности )

( Каталог: Времен связующая нить )

( Колонка критика: злой историк )

P.S.Для любителей моих исторических заметок: реклама каталога в дружественных журналах всячески приветствуется.

"Семь лет в Шлиссельбурге"...

Вернулась из библиотеки и, естественно, первым делом готова капать ядом в адрес современных исследователей :) но, поскольку Мышь мне тут недавно сказала - брось бяку, не читай советских газет перед обедом, читай первоисточники - первым делом желаю прорекламировать мемуарный первоисточник. Правда, не декабристских времен.
Французский подданный Бронислав Шварце - вот тут когда-то писала об этом чуть подробнее - арестованный в 1862 году в Варшаве и осужденный за принадлежность к лево-радикальной партии "красных" и подготовку восстания - провел в Шлиссельбурге семь лет, с 1863 по 1870 год.
Еще один тюремный опыт, еще одна история выживания в одиночестве.

Ниже под катом я просто в порядке рекламы привожу несколько абзацев (и без чувства юмора не выжить, наверное)

( Воспоминания узника Шлиссельбурга... )

Цит. по: Б.Шварце. Семь лет в Шлиссельбурге". М., Издательство общества политкаторжан, 1930.

Недо-рецензия на статьи Парсамова и Артамонова...

две эти статьи попались мне в сборнике известной серии Саратовского университета "Освободительное движение в России" (вып.19, 2001 год).
Одна из статей опубликована в рамках материалов круглого стола( Террор в русском освободительном движении: от 14 декабря 1825 г. к 1 марта 1881 г )

То, что современные исследователи вообще не учитывают ни контекст следствия, ни личность дающего показания можно видеть также в статье В.Парсамова (опубликованной в том же сборнике) "К характеристики личности П.И.Пестеля".
Парсамов начинает свое рассуждение воистину эпохальной фразой: "Одной из наиболее ярких личностных черт Пестеля был его ум" (а хомячки-то и не знали, а? - РД), а заканчивает не менее глобальным выводом: "Столь широкие колебания от одной крайности к другой, от предельного злодейства до полного раскаяния, обнаруживают в Пестеле глубоко русскую душу, с ее постоянным метанием из стороны в сторону и неприятием среднего, нейтрального пути". "Две крайности" - это, по Парсамову, "проект cohorte perdue", с одной стороны (который Парсамов, не колеблясь, приписывает герою - причем опять-таки показания Поджио про тринадцать пальцев односторонне принимаются на веру без каких-либо оговорок, и тут же поясняется "Группа из двенадцати человек, не состоящих в тайном обществе, должна истребить всю царскую семью, включая женщин и детей, после чего общество должно казнить убийц "и объявить, что оно мстит за императорскую фамилию". (Парсамов, вероятно, мне не поверит, если я скажу, что 12 человек (на сундук мертвеца) и 13 пальцев - это две совершенно разные истории, а Александр Поджио и Никита Муравьев - тоже не один человек, а вовсе даже разные). Далее, про разговор о тринадцати пальцах, Парсамов пишет: "Отрицая на следствии подробности этого эпизода, Пестель точно подметил его театральность..." и следующей фразой: "театральность замысла la cohorte perdue очевидна".
(да, а вторая крайность, про которую выше пишет Парсамов - это проект "покаяния императору" - контекст, опять-таки, не учитывается).

В том же сборнике есть еще одна статья Парсамова, что-то про "семиотику русского террора". И еще сколько-то статей (в том числе статейка Киянской и статья Фельдмана "Идея цареубийства у декабристов"), так что когда я дочитаю все ксероксы, которые наделала - ждите новых порций ядопускания.

И еще одна цитата из Боковой...

все из той же книжки "Эпоха тайных обществ", глава про совещание 1820 года, подробный разбор сделать не успею, поэтому просто одна фраза:

(рассуждая, почему все участники совещания проголосовали за предложение Пестеля о республике...)
"Н.Муравьев находился одно время под сильным личным влиянием Пестеля, а С.Муравьев-Апостол обнаружил присущую ему внушаемость позднее, в общении с М.П.Бестужевым-Рюминым".