Гид вчера возил меня целый день...
Oct. 2nd, 2015 09:04 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
raisadobkach...кажется, я ему понравилась, потому что вместо положенных по программе четырех часов экскурсии он меня таскал на машине девять часов.
На вопрос: - ну, что будем показывать? - я ответила: а давайте на ваше усмотрение.
В итоге он меня увез из центра города. Сначала поехали в район Олива - сейчас это окраина города, но исходно это самая старая его часть. Здесь расположен самый старый в городе Оливский собор, первоначально основанный в 12 веке монахами-цистерцианцами, перестраивался в 14-15 веках и чудом уцелел нетронутым все последующие столетия.
Собор знаменит, помимо прочего, одним из лучших в Европе подлинных органов 18 века. Кроме большого центрального органа здесь установлено еще два маленьких, и всего в соборе насчитывается почти 8 тысяч органных труб, самая маленькая из которых всего 10 сантиметров, самые большие - более 10 метров в длину. Каждый день в 11 часов для забредших сюда туристов проводится бесплатный 20-минутный органный концерт - вот и мы тоже послушали.
Потом немного побродили по местному парку, тоже основанному монахами еще в средние века, а затем переделанный во времена как раз Наполеоновского правления. Сейчас парк публичный, бесплатный и носит имя Мицкевича (бюст установлен на центральной алллее): "Хотя Мицкевич никогда в Гданьске не был, просто в "Пане Тадеуше" есть сцена, когда один персонаж предлагает выпить "золотой гданьской водки" за то, чтобы Гданьск снова был нашим - вот только поэтому. И вообще Мицкевич - это белорус, который писал о литвинах на польском языке", - рискованно шутит проводник.
Из Оливского парка он везет меня на машине в Сопот - тихий, зеленый курортный городок, показывает местные водолечебницы, заставляет попробовать невероятно соленую минеральную воду, рассказывает, у кого из местных знаменитостей дома и дачи в здешних местах. И, конечно, море. Серая, серая Балтика. Медленно идем по пирсу. Чайки обнаглевшие, лезут прямо в лицо.
Оттуда едем в промышленную Гдыню - ощетинившуюся подъемными кранами, судоремонтными заводами, оживленной жизнью рабочего города. При этом меня опять поражает, что в промышленном городе идеально чисто, на обочинах ни соринки. Я говорю - мол, должна похвалить ваши коммунальные службы, второй раз в Польше и почти везде вижу идеальную чистоту. "Ну вот, а мы считаем, что у нас все пока плохо и можно еще гораздо лучше". Проводник мне показывает памятник рабочим, расстрелянным во время волнений 1970 года и рассказывает об этих событиях.
- Знаешь, одному моему приятелю как раз тогда прострелили ноги. А он стоял в очереди на жилье. Вызвали его и сказали: - так, мы тебе дадим прямо сейчас трехкомнатную квартиру, в обмен ты дашь подписку о том, что не будешь требовать никаких компенсаций, не будешь подавать ни в какие суды и вообще будешь обо всем молчать.
- И как, подписал?
- Конечно, подписал. И квартиру дали. А что было делать? Такое время...
... Привозит меня на воинское кладбище.
- Вот смотри, сейчас я тебе покажу, как мы уничтожаем могилы советских солдат. А то мне регулярно туристы из России кидают обвинения - мол, вы польские свиньи, вы уничтожаете могилы солдат-освободителей. Давай я тебе покажу (я не пытаюсь возражать, что я-то ничего подобного не считаю).
Кладбище не очень большое, в идеальном состоянии, все вычищено и убрано. Слева русские могилы (надписи на русском языке), справа польские могилы. На высоком кресте висит георгиевская ленточка. Но как-то болезненно отзывается то, что на польских могилах почти везде есть конкретное имя. А на русских только у некоторых погибших есть имена, а целых несколько рядов - под звездочками лаконичная надпись "неизвестный солдат". Сколько у нас до сих пор таких неизвестных? Почему в той же Франции в каждой деревне обелиск с обязательными именами, а у нас - все неизвестные?
- Здесь, в боях под Гданьском, погибло около 33 тысяч советских солдат. Однажды я сопровождал очень старую женщину, которая всю жизнь разыскивала своего пропавшего без вести мужа. Вдруг ей пришла повестка о том, что он похоронен на таком-то кладбище в Гданьске. И все, больше никаких подробностей. Вот она собралась - ей уж под 90 лет, собрала деньги и приехала посмотреть на могилу. А могилу-то этого конкретного человека мы не знаем, что делать? Обошли с ней все кладбище, показали ей все могилы советских солдат. Она коробочку русской земли с собой привезла, и везде, вокруг всех могил, рассыпала. Ну, теперь, - говорит, - теперь я знаю, где мой муж лежит, теперь и я могу умереть спокойно...
- А теперь, - говорит проводник, - я тебе покажу самую секретную вещь. Можешь потом сообщить, что ты видела самую большую военную тайну. Только тссс... я тебе покажу базу НАТО.
Действительно, показывает. В заливе корабли какие-то стоят. Я этим не очень интересуюсь, мне больше нравится просто смотреть на море...
Потом он возит меня еще по старым кладбищам и памятникам, опять с рефреном: "я тебе покажу, как мы уничтожаем могилы русских солдат".
- Вот, например, место, куда я обычно не вожу русских туристов - хотя им бы нужно было видеть.
(заинтригованная, я пытаюсь угадать, могилы каких, может быть, жертв сталинских репрессий он мне хочет показать - и что уж для меня может быть такой новостью?)
Но это, оказывается, очень старый, дореволюционный обелиск с крестом. "Памяти русских воинов, защищавших Данциг в 1734, 1807 и 1813 годах". Обелиск поставлен по приказу Николая II в 1898 году и здесь находится братская могила русских солдат, погибших в этих местах во времена наполеоновских войн и еще более ранних. Памятник тоже ухоженный, видимо, реставрированный.
Еще на одном кладбище он мне показывает могилы русских белоэмигрантов - "после революции здесь в Гданьске осело около 4 тысяч человек". Здесь могилы не в таком хорошем состоянии, покосившиеся православные кресты, высокая трава. "Я давно предлагаю муниципалитету обиходить эту часть кладбища, нашли бы деньги, нужно сделать дорожки, поправить памятники. Кроме города, никто этими могилами не заинтересуется". Здесь же показывает могилы немецких солдат - времен Второй мировой, Первой мировой и даже франко-прусской. И отдельный угол - "мусульманское кладбище", это местные татары (в основном крымского происхождения), тоже сражавшиеся в разных войнах с разных сторон.
Потом он привез меня в центр "Солидарности", к памятнику и музею - и там мы зависли надолго.
На вопрос: - ну, что будем показывать? - я ответила: а давайте на ваше усмотрение.
В итоге он меня увез из центра города. Сначала поехали в район Олива - сейчас это окраина города, но исходно это самая старая его часть. Здесь расположен самый старый в городе Оливский собор, первоначально основанный в 12 веке монахами-цистерцианцами, перестраивался в 14-15 веках и чудом уцелел нетронутым все последующие столетия.
Собор знаменит, помимо прочего, одним из лучших в Европе подлинных органов 18 века. Кроме большого центрального органа здесь установлено еще два маленьких, и всего в соборе насчитывается почти 8 тысяч органных труб, самая маленькая из которых всего 10 сантиметров, самые большие - более 10 метров в длину. Каждый день в 11 часов для забредших сюда туристов проводится бесплатный 20-минутный органный концерт - вот и мы тоже послушали.
Потом немного побродили по местному парку, тоже основанному монахами еще в средние века, а затем переделанный во времена как раз Наполеоновского правления. Сейчас парк публичный, бесплатный и носит имя Мицкевича (бюст установлен на центральной алллее): "Хотя Мицкевич никогда в Гданьске не был, просто в "Пане Тадеуше" есть сцена, когда один персонаж предлагает выпить "золотой гданьской водки" за то, чтобы Гданьск снова был нашим - вот только поэтому. И вообще Мицкевич - это белорус, который писал о литвинах на польском языке", - рискованно шутит проводник.
Из Оливского парка он везет меня на машине в Сопот - тихий, зеленый курортный городок, показывает местные водолечебницы, заставляет попробовать невероятно соленую минеральную воду, рассказывает, у кого из местных знаменитостей дома и дачи в здешних местах. И, конечно, море. Серая, серая Балтика. Медленно идем по пирсу. Чайки обнаглевшие, лезут прямо в лицо.
Оттуда едем в промышленную Гдыню - ощетинившуюся подъемными кранами, судоремонтными заводами, оживленной жизнью рабочего города. При этом меня опять поражает, что в промышленном городе идеально чисто, на обочинах ни соринки. Я говорю - мол, должна похвалить ваши коммунальные службы, второй раз в Польше и почти везде вижу идеальную чистоту. "Ну вот, а мы считаем, что у нас все пока плохо и можно еще гораздо лучше". Проводник мне показывает памятник рабочим, расстрелянным во время волнений 1970 года и рассказывает об этих событиях.
- Знаешь, одному моему приятелю как раз тогда прострелили ноги. А он стоял в очереди на жилье. Вызвали его и сказали: - так, мы тебе дадим прямо сейчас трехкомнатную квартиру, в обмен ты дашь подписку о том, что не будешь требовать никаких компенсаций, не будешь подавать ни в какие суды и вообще будешь обо всем молчать.
- И как, подписал?
- Конечно, подписал. И квартиру дали. А что было делать? Такое время...
... Привозит меня на воинское кладбище.
- Вот смотри, сейчас я тебе покажу, как мы уничтожаем могилы советских солдат. А то мне регулярно туристы из России кидают обвинения - мол, вы польские свиньи, вы уничтожаете могилы солдат-освободителей. Давай я тебе покажу (я не пытаюсь возражать, что я-то ничего подобного не считаю).
Кладбище не очень большое, в идеальном состоянии, все вычищено и убрано. Слева русские могилы (надписи на русском языке), справа польские могилы. На высоком кресте висит георгиевская ленточка. Но как-то болезненно отзывается то, что на польских могилах почти везде есть конкретное имя. А на русских только у некоторых погибших есть имена, а целых несколько рядов - под звездочками лаконичная надпись "неизвестный солдат". Сколько у нас до сих пор таких неизвестных? Почему в той же Франции в каждой деревне обелиск с обязательными именами, а у нас - все неизвестные?
- Здесь, в боях под Гданьском, погибло около 33 тысяч советских солдат. Однажды я сопровождал очень старую женщину, которая всю жизнь разыскивала своего пропавшего без вести мужа. Вдруг ей пришла повестка о том, что он похоронен на таком-то кладбище в Гданьске. И все, больше никаких подробностей. Вот она собралась - ей уж под 90 лет, собрала деньги и приехала посмотреть на могилу. А могилу-то этого конкретного человека мы не знаем, что делать? Обошли с ней все кладбище, показали ей все могилы советских солдат. Она коробочку русской земли с собой привезла, и везде, вокруг всех могил, рассыпала. Ну, теперь, - говорит, - теперь я знаю, где мой муж лежит, теперь и я могу умереть спокойно...
- А теперь, - говорит проводник, - я тебе покажу самую секретную вещь. Можешь потом сообщить, что ты видела самую большую военную тайну. Только тссс... я тебе покажу базу НАТО.
Действительно, показывает. В заливе корабли какие-то стоят. Я этим не очень интересуюсь, мне больше нравится просто смотреть на море...
Потом он возит меня еще по старым кладбищам и памятникам, опять с рефреном: "я тебе покажу, как мы уничтожаем могилы русских солдат".
- Вот, например, место, куда я обычно не вожу русских туристов - хотя им бы нужно было видеть.
(заинтригованная, я пытаюсь угадать, могилы каких, может быть, жертв сталинских репрессий он мне хочет показать - и что уж для меня может быть такой новостью?)
Но это, оказывается, очень старый, дореволюционный обелиск с крестом. "Памяти русских воинов, защищавших Данциг в 1734, 1807 и 1813 годах". Обелиск поставлен по приказу Николая II в 1898 году и здесь находится братская могила русских солдат, погибших в этих местах во времена наполеоновских войн и еще более ранних. Памятник тоже ухоженный, видимо, реставрированный.
Еще на одном кладбище он мне показывает могилы русских белоэмигрантов - "после революции здесь в Гданьске осело около 4 тысяч человек". Здесь могилы не в таком хорошем состоянии, покосившиеся православные кресты, высокая трава. "Я давно предлагаю муниципалитету обиходить эту часть кладбища, нашли бы деньги, нужно сделать дорожки, поправить памятники. Кроме города, никто этими могилами не заинтересуется". Здесь же показывает могилы немецких солдат - времен Второй мировой, Первой мировой и даже франко-прусской. И отдельный угол - "мусульманское кладбище", это местные татары (в основном крымского происхождения), тоже сражавшиеся в разных войнах с разных сторон.
Потом он привез меня в центр "Солидарности", к памятнику и музею - и там мы зависли надолго.
