НОРА ЧЕРНОГО ХОББИТА

Так сходу - лет пятнадцать назад один из историков из Минского университета пытался выяснить, почему после присоединения восточной Польши к Советскому Союзу в 1939 году Гродно было включено в состав БССР, а не передано под названием Гардинас тогда ещё независимой Литовской Республике, так же как Вильно под названием Вильнюс. Я сейчас не помню фамилию этого историка, но помню, что своего рода консультантом Сталина был в 1939 году комбриг Овчинников (кажется, такая фамилия, надо бы отыскать) из Генерального штаба РККА, занимавшийся стратегическими вопросами, и он указывал, что для эффективного решения польского вопроса на освобожденных в 1939 году землях необходимо в северной их части все территории со сплошным компактным проживанием польскоязычного населения сколько только возможно передать Литовской Республике, ибо в решении польского вопроса это будет значительно эффективнее, чем если впустить в это дело мягкотелых белорусов. Комбриг, насколько я помню, был расстрелян спустя неполный год по результатам Зимней войны в Финляндии, тогда как загадкой остаётся, почему единственным исключением из проведенного начертания новых границ стало Гродно и его окрестности. В дважды уже изданной в Штатах современной книге на современном литовском языке о борьбе за независимость, большущий том, карта Республики на обоих форзацах включает Гардинас с указанием ныне существующих границ, как временных. Суть, однако, в том, что, в отличие от Вильно, в Гродно после 1945 года выселение поляков проводилось насильственно, как немцев с территорий, присоединенных к Польше, и выселению не подлежали только гродняне, способные изъясняться не только по-русски, но и по-белорусски. И тем не менее - не так часто, как в Вильно - сегодня в Гродно изредка слышна на улице польская речь. Действуют целых две организации с одинаковым названием "Союз поляков Белоруссии".
Относительно произношения - виленское произношение даже воспето в литературе. Оно ещё живо, хотя число говорящих в смысле лексики и синтаксиса на правильном польском литературном языке сегодня на землях Виленщины и Гродненщины невелико. Но есть. Это - представители-осколки совершенно невероятного и уникального культурно-цивилизационного мира, восходящего по прямой духовной линии к Адаму Мицкевичу. У меня как-то получилось говорить по-польски так, что в Варшаве лишь немногие отмечают мне, что "вы, наверное, с востока"; впрочем, я к этому прилагала старания и, будучи на стаже в Польше, брала фонетические уроки.