![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
raisadobkachЭто текст, который был мною сделан по просьбе мастеров для игры. Никаких америк я тут, естественно, не открываю, это просто более-менее грамотная (хотя и сильно упрощенная) компиляция из известной исторической литературы. По игровым соображениям акцент сделан не на события в самом гетто, а на обстановку вокруг него.
До игры я не хотела выкладывать текст, но раз уж я его сделала, пусть он тоже тут полежит.
С первых дней нацистской оккупации в Польше начали вводиться антиеврейские законы. На евреев надели опознавательные знаки, они были уволены из всех государственных и общественных учреждений, им запретили посещать театры и кино, пользоваться общественным транспортом, совершать коммерческие сделки и др. Вводились все новые и новые ограничения.
В Варшаве до войны евреи составляли около 30-32% населения. Еще в марте 1940 года городские районы с высоким процентом еврейского населения были объявлены карантинной зоной. 2 октября 1940 г. был издан специальный указ о создании гетто, на территорию которого принудительно переселили сотни тысяч евреев из разных районов Варшавы. Позднее к ним присоединили евреев из окрестных городов и местечек. Всего в гетто было сконцентрировано около 500 тысяч человек. Через некоторое время гетто было окружено специально построенной стеной, запрещались любые контакты между обитателями гетто и жителями «арийской территории». За самовольный уход из гетто карали расстрелом. Из-за крайне тяжелых экономических условий, скученности, плохого питания, антисанитарии в гетто в течение первого года его существования умерли «естественной смертью» от голода и болезней около 100 тысяч человек.
Летом 1942 года немцы приступили к «окончательному решению еврейского вопроса» на оккупированных территориях. В июле 1942 г. приехавший в Польшу Гиммлер дал указание приступить к уничтожению населения Варшавского гетто. В течение трех-четырех месяцев из гетто было вывезено около 300 тысяч человек, в основном в лагерь смерти Треблинка, где большинство погибло в газовых камерах. На железнодорожной платформе (так называемая «умшлягплац») проводились селекции, во время которых гитлеровцы отбирали наиболее крепких и здоровых работников, которым позволяли остаться в гетто для необходимых немцам работ. После окончания акции в гетто осталось около 50-60 тысяч человек, получивших временные «рабочие карты». Нетрудоспособное население: старики, маленькие дети и др. – были почти полностью уничтожены. Оставшиеся в гетто после селекции были в основном крепкими людьми 20-40 лет. Именно в этой среде возникла и окрепла мысль о необходимости вооруженного сопротивления.
Осенью 1942 года остатки прежних подпольных партий и организаций в гетто начали создавать собственные вооруженные боевые организации. Левые партии и группы (коммунисты, социалисты, левые сионисты, бундовцы) образовали Еврейскую боевую организацию (далее везде ЖОБ – Жидовска Организация Бойова). Руководителем ЖОБ стал Мордехай Анелевич, молодой человек 24 лет, принадлежащий к одной из левосионистских групп. В штаб ЖОБ входили сионисты Цвия Любеткин и Ицхак Цукерман, бундовец Марек Эдельман и др.
Другая группа – Еврейский военный союз (далее везде ЖЗВ – Жидовски Звянзек Войсковы) – составилась в основном из правых сионистов, членов военизированной организации «Бейтар», военнослужащих бывшей польской армии, в числе его руководителей были Давид Апфельбаум и Павел Френкель. По сравнению с ЖОБ, ЖЗВ был малочисленнее, но лучше вооружен: его участники еще с 1940 года получали оружие от подпольных польских военных организаций и националистических групп, у них было даже несколько пулеметов. ЖОБ также получала оружие от основных подпольных организаций – АК (Армии Крайовой) и ГЛ (Гвардии Людовой), но в меньшем объеме: с одной стороны, в АК скептически относились к сотрудничеству с «этими коммунистами», с другой стороны, сама АК опасалась преждевременного вооруженного выступления и считала необходимым в этот период прежде всего копить силы и оказывать моральное сопротивление оккупантам. Что касается прокоммунистической ГЛ, то ее отряды в Варшаве были малочисленны и не пользовались влиянием. Кроме членов организованных боевых групп, многие евреи вооружались самостоятельно. Оружие доставали на черном рынке, подпольное производство оружия было налажено и в самом гетто.
Когда в январе 1943 года нацисты попытались провести в гетто следующую «селекцию», они неожиданно столкнулись с вооруженным отпором. Боевики ЖОБ и ЖЗВ в значительной степени сорвали запланированную акцию, гитлеровцы смогли схватить втрое меньше людей, чем запланировали. Усиление сопротивления в гетто заставило немцев торопиться: в апреле 1943 года был отдан приказ об окончательной ликвидации гетто. Вечером 18 апреля гетто было оцеплено. Операцию по ликвидации рассчитывали закончить за 3 дня. В гетто ожидали нападения и подготовились к нему. На территории были заложены мины, на улицах и в подворотнях строились баррикады. Боевики получали боеприпасы, продовольствие и цианистый калий — для самоубийства в случае необходимости. Воззвания на стенах домов призывали «К оружию!», «Погибнуть с честью!» На площади были вывешены польский и еврейский (бело-голубой) флаги, плакаты: «За нашу и вашу свободу!»
Численность ЖОБ в это время составляла около 700 человек. Численность отрядов ЖЗВ достигала 400-500 человек.
В первые дни восстания ареной жестоких боев стала Мурановская площадь в северной части гетто. Здесь сражались в основном боевики ЖЗВ и поддержавший их польский отряд АК под командованием майора Иваньского. Повстанцам был направлен ультиматум о сдаче, на который они не ответили. С немалым трудом гитлеровцам удалось овладеть особенно раздражившими их польским и еврейским флагами. Часть бойцов с помощью отряда Иваньского удалось переправить на «арийскую сторону», остатки отступили вглубь гетто.
В борьбе с повстанцами гитлеровцы начали поджоги зданий. Положение повстанцев быстро ухудшалось, они вынуждены были отказаться от обороны зданий и укрылись под землей. Связь командования с боевыми группами на местах стала нарушаться. Люди не выдерживали многодневного пребывания под землей, жары, дыма, взрывов. Во многих бункерах кончались запасы продовольствия. Оборона гетто распадалась на не связанные отдельные очаги сопротивления. Часть выживших боевиков и гражданского населения стягивалась к дому 18 на улице Милой, где находился бункер штаба ЖОБ. Это разветвленное подземелье тянулось на целые кварталы. Здесь оказалось около 300 человек, в том числе 80 боевиков и почти все члены подпольного руководства гетто.
8 мая нацисты обнаружили укрытие, окружили дом 18 и пустили в подземелье газ. Осознавая безнадежность своего положения, большинство оставшихся в бункере (в том числе Мордехай Анелевич, его подруга Кира Фухрер и др.) покончили жизнь самоубийством. Четверо человек в последний момент увидели не охраняемый гитлеровцами выход и сумели вырваться из подземелья на воздух и выйти на «арийскую» сторону.
С гибелью штаба ЖОБ организованное сопротивление в гетто быстро пошло на убыль. В развалинах еще долго бродили остатки повстанцев, которые поодиночке пытались пробиться на «арийскую» сторону.
16 мая нацисты официально рапортовали о том, что «Варшавского гетто более не существует». От Гиммлера пришло предписание сровнять территорию бывшего гетто с землей, засыпать все подвалы и канализацию. Однако еще в течение многих месяцев, даже через год, в бывших развалинах гетто порой находили укрывавшихся вооруженных людей и происходили перестрелки.
Во время боев в Варшавском гетто с 19 апреля по 16 мая было убито около 15 тысяч евреев. Около 40 тысяч человек были схвачены и вывезены в лагеря смерти. Спастись из Варшавского гетто во время и после восстания смогли около 3000 человек. Немецкие потери в Варшавском гетто оцениваются по-разному. Подпольная пресса Варшавы писала о 120, 300, 400, даже о 1000 убитых. Сами гитлеровцы называли другие цифры — 16 убитых и 90 раненых.
Отношение польского населения и польского подполья к гетто и сопротивлению в гетто было неоднозначным. Исторически в Польше были достаточно сильны антисемитские настроения, многие поляки рассматривали еврейских предпринимателей, торговцев и ремесленников как своих конкурентов. Эти настроения вновь разжигались нацистской пропагандой. Поляки часто присваивали имущество выселенных и убитых евреев, занимались шантажом и вымогательством. Часто, получив деньги от евреев, искавших укрытия на «арийской» стороне, поляки выдавали беглецов гестаповцам. Многие поляки наживались на контрабандных операциях в гетто. Однако постепенно в обществе нарастали и другие настроения. Осенью 1942 года группа католических деятелей – писательница Зофья Коссак, Владислав Бартошевский и др. – создали Временный комитет помощи евреям, вскоре преобразованный в Совет помощи (организация «Жегота»). «Жегота», в которую вошли ряд польских и еврейских общественных организаций, пользовалась поддержкой Лондонского эмигрантского правительства, Делегатуры и отдела пропаганды АК. Сотрудники «Жеготы» подыскивали убежища, разыскивали родственников, собирали деньги, помогали евреям в концлагерях. Член «Жеготы», варшавская медсестра Ирена Сендлер организовала спасение из гетто более 2000 детей, устроив их в польские семьи и приюты.
Одним из центров морального сопротивления стала католическая церковь. Многие священники тайком крестили евреев, а порой выписывали фальшивые документы о крещении, в католических приютах и детских домах нашли укрытие сотни еврейских детей.
Тысячи поляков прятали евреев в своих домах, хотя за укрывательство смертная казнь грозила всем членам семьи.
Руководители АК и Делегатуры не одобряли антисемитизма. Лондонское правительство, смущенное проявлениями антисемитизма на оккупированной территории, несколько раз специально предостерегало своих сторонников от участия в гонениях на евреев. В марте 1943 г. органы Делегатуры объявили выдачу евреев преступлением, а созданные летом 1943 г. при Делегатуре и Главном командовании АК чрезвычайные суды по делам предателей должны были рассматривать и доносы на евреев. Однако руководство АК долгое время скептически относилось к возможности вооруженного сопротивления среди евреев и сотрудничеству с еврейским подпольем, неохотно передавали оружие в гетто, так как опасались, что оно пролежит там без дела. Многие были уверены, что евреи не способны сражаться. На «арийской» стороне раздавались голоса возмущения тем, что евреи в гетто не сопротивлялись акциям уничтожения и покорно шли на смерть. Только первые вооруженные акты сопротивления в гетто изменили эти настроения и заставили руководство АК пойти на более тесное сотрудничество. Среди рядовых командиров и бойцов АК настроения порой разнились от ярого антисемитизма до горячего сочувствия.
При начале восстания в гетто руководство АК приняло решение оказывать повстанцам помощь оружием, организацией эвакуации – но не вмешиваться в бои непосредственно на территории гетто, так как считали, что средств для этого недостаточно. Некоторые командиры, однако, нарушали этот приказ, по подземным тоннелям переходили на территорию гетто и сражались вместе с еврейскими повстанцами. Руководители боевой группы АК «Кедив» попытались сделать в стене гетто несколько проломов, чтобы вывести людей в соседние леса. План, однако, почти полностью провалился, пробилась лишь небольшая группа. Различные боевые группы АК и ГЛ для отвлечения сил немцев производили различные диверсии у стен гетто, обстреливали патрули, проносили в гетто оружие. Эти действия не могли повлиять на исход боев, однако поднимали дух еврейских повстанцев и поддерживали чувство солидарности. Подпольная пресса с восхищением писала о героизме евреев, передавала часто преувеличенные сведения о немецких потерях. «Информационный бюллетень» АК писал, что, взявшись за оружие, еврейские граждане Польши стали намного роднее польским соотечественникам, чем тогда, когда они позволяли вести себя на бойню. С другой стороны, некоторые офицеры АК, в том числе среди Главного командования, были неприятно удивлены «чрезмерной», по их мнению, поддержкой сражающегося гетто и саботировали приказы об оказании помощи.
По-разному реагировали на гибель гетто и жители города. Начало боев в гетто совпало с празднованием Пасхи. На одной из площадей возле гетто были установлены праздничные карусели, и толпы обывателей развлекались вместе с немецкими солдатами, словно не замечая происходившей рядом трагедии. Другие толпы ротозеев собирались неподалеку от стен гетто посмотреть на диковинное зрелище: на горящие улицы, обуглившиеся тела, на живые факелы, мечущиеся по крышам. Раздавались и такие замечания: «Мало им, жидам!», «Это клопов жгут»; более «сердобольные» высказывались в стиле: «Даже кота жаль, а еврей все-таки человек, хотя и сосет нашу кровь». Однако многие смотрели на бойню с ужасом и состраданием. И если многие поляки говорили, что беда коснулась соседа, то были и те, кто понимал: несчастье случилось с самим польским народом, частью которого являются евреи. Одна из подпольных газет писала в те дни: «Истребляя еврейское население, истребляли часть польского общества, ослабляли нас, и не только численно. Каждый не отравленный ядом гитлеризма поляк без труда поймет, что … в первую очередь уничтожены сотни тысяч рабочих рук, квалифицированных ремесленников, вырезаны десятки тысяч польских (хотя и еврейского происхождения) интеллигентов, тысячи выдающихся представителей польской науки и искусства…»
Многие евреи, которым удалось вырваться из гетто, в дальнейшем приняли участие в сопротивлении. Некоторые создавали отдельные еврейские партизанские отряды, к которым порой присоединялись бежавшие из лагерей советские военнопленные. Другие присоединялись к существующим отрядам АК или ГЛ (позднее преобразованной в АЛ). В партизанском отряде ГЛ прославилась героически сражавшаяся и погибшая девушка-боевик Нюта Тейтельбаум. Однако отряды АК не всегда принимали к себе евреев (которых поголовно считали за «коммунистов»), а порой даже убивали их или выдавали гестапо. После ареста командующего АК Стефана Ровецкого при новом командующем Коморовском-«Буре» в АК усилились антисемитские настроения. Ярыми антисемитами были участники Национальных вооруженных сил (НЗВ) – правонационалистических подпольных военизированных формирований, не подчинявшихся АК и Лондонскому правительству. Боевики НЗВ охотились на выживших евреев и убивали их, порой свидетели путали отряды НЗВ и отряды АК, ошибочно приписывая последним печальные «подвиги». В то же время известны случаи, когда еврейские партизаны, ожесточенные происшедшей трагедией, в отместку за доносы (реальные или мнимые) или недостаточную, по их мнению, оказанную помощь, жестоко расправлялись с польскими крестьянами и другим гражданским населением.
Когда в 1944 г. вспыхнуло Варшавское восстание, большинство уцелевших евреев (в том числе выжившие члены штаба ЖОБ Марек Эдельман, Цвия Любеткин и др.) приняли в нем участие. В первый же день восстания к польским бойцам примкнула группа евреев — узников концлагеря, работавших в руинах гетто и освобожденных батальоном АК «Зоська»; они сформировали группу обслуживания повстанческих танков. Однако ходатайство группы евреев перед повстанческими властями об официальной отмене нацистских антиеврейских законов было проигнорировано. Некоторые отряды АК не допускали еврейских бойцов в свои ряды, и они присоединились к отрядам ГЛ (к этому времени преобразованную в АЛ – Армию Людову). Некоторые евреи, чтобы не подвергаться дискриминации и преследованиям, продолжали и во время восстания скрывать свое происхождение и сражались под чужим именем.
До игры я не хотела выкладывать текст, но раз уж я его сделала, пусть он тоже тут полежит.
С первых дней нацистской оккупации в Польше начали вводиться антиеврейские законы. На евреев надели опознавательные знаки, они были уволены из всех государственных и общественных учреждений, им запретили посещать театры и кино, пользоваться общественным транспортом, совершать коммерческие сделки и др. Вводились все новые и новые ограничения.
В Варшаве до войны евреи составляли около 30-32% населения. Еще в марте 1940 года городские районы с высоким процентом еврейского населения были объявлены карантинной зоной. 2 октября 1940 г. был издан специальный указ о создании гетто, на территорию которого принудительно переселили сотни тысяч евреев из разных районов Варшавы. Позднее к ним присоединили евреев из окрестных городов и местечек. Всего в гетто было сконцентрировано около 500 тысяч человек. Через некоторое время гетто было окружено специально построенной стеной, запрещались любые контакты между обитателями гетто и жителями «арийской территории». За самовольный уход из гетто карали расстрелом. Из-за крайне тяжелых экономических условий, скученности, плохого питания, антисанитарии в гетто в течение первого года его существования умерли «естественной смертью» от голода и болезней около 100 тысяч человек.
Летом 1942 года немцы приступили к «окончательному решению еврейского вопроса» на оккупированных территориях. В июле 1942 г. приехавший в Польшу Гиммлер дал указание приступить к уничтожению населения Варшавского гетто. В течение трех-четырех месяцев из гетто было вывезено около 300 тысяч человек, в основном в лагерь смерти Треблинка, где большинство погибло в газовых камерах. На железнодорожной платформе (так называемая «умшлягплац») проводились селекции, во время которых гитлеровцы отбирали наиболее крепких и здоровых работников, которым позволяли остаться в гетто для необходимых немцам работ. После окончания акции в гетто осталось около 50-60 тысяч человек, получивших временные «рабочие карты». Нетрудоспособное население: старики, маленькие дети и др. – были почти полностью уничтожены. Оставшиеся в гетто после селекции были в основном крепкими людьми 20-40 лет. Именно в этой среде возникла и окрепла мысль о необходимости вооруженного сопротивления.
Осенью 1942 года остатки прежних подпольных партий и организаций в гетто начали создавать собственные вооруженные боевые организации. Левые партии и группы (коммунисты, социалисты, левые сионисты, бундовцы) образовали Еврейскую боевую организацию (далее везде ЖОБ – Жидовска Организация Бойова). Руководителем ЖОБ стал Мордехай Анелевич, молодой человек 24 лет, принадлежащий к одной из левосионистских групп. В штаб ЖОБ входили сионисты Цвия Любеткин и Ицхак Цукерман, бундовец Марек Эдельман и др.
Другая группа – Еврейский военный союз (далее везде ЖЗВ – Жидовски Звянзек Войсковы) – составилась в основном из правых сионистов, членов военизированной организации «Бейтар», военнослужащих бывшей польской армии, в числе его руководителей были Давид Апфельбаум и Павел Френкель. По сравнению с ЖОБ, ЖЗВ был малочисленнее, но лучше вооружен: его участники еще с 1940 года получали оружие от подпольных польских военных организаций и националистических групп, у них было даже несколько пулеметов. ЖОБ также получала оружие от основных подпольных организаций – АК (Армии Крайовой) и ГЛ (Гвардии Людовой), но в меньшем объеме: с одной стороны, в АК скептически относились к сотрудничеству с «этими коммунистами», с другой стороны, сама АК опасалась преждевременного вооруженного выступления и считала необходимым в этот период прежде всего копить силы и оказывать моральное сопротивление оккупантам. Что касается прокоммунистической ГЛ, то ее отряды в Варшаве были малочисленны и не пользовались влиянием. Кроме членов организованных боевых групп, многие евреи вооружались самостоятельно. Оружие доставали на черном рынке, подпольное производство оружия было налажено и в самом гетто.
Когда в январе 1943 года нацисты попытались провести в гетто следующую «селекцию», они неожиданно столкнулись с вооруженным отпором. Боевики ЖОБ и ЖЗВ в значительной степени сорвали запланированную акцию, гитлеровцы смогли схватить втрое меньше людей, чем запланировали. Усиление сопротивления в гетто заставило немцев торопиться: в апреле 1943 года был отдан приказ об окончательной ликвидации гетто. Вечером 18 апреля гетто было оцеплено. Операцию по ликвидации рассчитывали закончить за 3 дня. В гетто ожидали нападения и подготовились к нему. На территории были заложены мины, на улицах и в подворотнях строились баррикады. Боевики получали боеприпасы, продовольствие и цианистый калий — для самоубийства в случае необходимости. Воззвания на стенах домов призывали «К оружию!», «Погибнуть с честью!» На площади были вывешены польский и еврейский (бело-голубой) флаги, плакаты: «За нашу и вашу свободу!»
Численность ЖОБ в это время составляла около 700 человек. Численность отрядов ЖЗВ достигала 400-500 человек.
В первые дни восстания ареной жестоких боев стала Мурановская площадь в северной части гетто. Здесь сражались в основном боевики ЖЗВ и поддержавший их польский отряд АК под командованием майора Иваньского. Повстанцам был направлен ультиматум о сдаче, на который они не ответили. С немалым трудом гитлеровцам удалось овладеть особенно раздражившими их польским и еврейским флагами. Часть бойцов с помощью отряда Иваньского удалось переправить на «арийскую сторону», остатки отступили вглубь гетто.
В борьбе с повстанцами гитлеровцы начали поджоги зданий. Положение повстанцев быстро ухудшалось, они вынуждены были отказаться от обороны зданий и укрылись под землей. Связь командования с боевыми группами на местах стала нарушаться. Люди не выдерживали многодневного пребывания под землей, жары, дыма, взрывов. Во многих бункерах кончались запасы продовольствия. Оборона гетто распадалась на не связанные отдельные очаги сопротивления. Часть выживших боевиков и гражданского населения стягивалась к дому 18 на улице Милой, где находился бункер штаба ЖОБ. Это разветвленное подземелье тянулось на целые кварталы. Здесь оказалось около 300 человек, в том числе 80 боевиков и почти все члены подпольного руководства гетто.
8 мая нацисты обнаружили укрытие, окружили дом 18 и пустили в подземелье газ. Осознавая безнадежность своего положения, большинство оставшихся в бункере (в том числе Мордехай Анелевич, его подруга Кира Фухрер и др.) покончили жизнь самоубийством. Четверо человек в последний момент увидели не охраняемый гитлеровцами выход и сумели вырваться из подземелья на воздух и выйти на «арийскую» сторону.
С гибелью штаба ЖОБ организованное сопротивление в гетто быстро пошло на убыль. В развалинах еще долго бродили остатки повстанцев, которые поодиночке пытались пробиться на «арийскую» сторону.
16 мая нацисты официально рапортовали о том, что «Варшавского гетто более не существует». От Гиммлера пришло предписание сровнять территорию бывшего гетто с землей, засыпать все подвалы и канализацию. Однако еще в течение многих месяцев, даже через год, в бывших развалинах гетто порой находили укрывавшихся вооруженных людей и происходили перестрелки.
Во время боев в Варшавском гетто с 19 апреля по 16 мая было убито около 15 тысяч евреев. Около 40 тысяч человек были схвачены и вывезены в лагеря смерти. Спастись из Варшавского гетто во время и после восстания смогли около 3000 человек. Немецкие потери в Варшавском гетто оцениваются по-разному. Подпольная пресса Варшавы писала о 120, 300, 400, даже о 1000 убитых. Сами гитлеровцы называли другие цифры — 16 убитых и 90 раненых.
Отношение польского населения и польского подполья к гетто и сопротивлению в гетто было неоднозначным. Исторически в Польше были достаточно сильны антисемитские настроения, многие поляки рассматривали еврейских предпринимателей, торговцев и ремесленников как своих конкурентов. Эти настроения вновь разжигались нацистской пропагандой. Поляки часто присваивали имущество выселенных и убитых евреев, занимались шантажом и вымогательством. Часто, получив деньги от евреев, искавших укрытия на «арийской» стороне, поляки выдавали беглецов гестаповцам. Многие поляки наживались на контрабандных операциях в гетто. Однако постепенно в обществе нарастали и другие настроения. Осенью 1942 года группа католических деятелей – писательница Зофья Коссак, Владислав Бартошевский и др. – создали Временный комитет помощи евреям, вскоре преобразованный в Совет помощи (организация «Жегота»). «Жегота», в которую вошли ряд польских и еврейских общественных организаций, пользовалась поддержкой Лондонского эмигрантского правительства, Делегатуры и отдела пропаганды АК. Сотрудники «Жеготы» подыскивали убежища, разыскивали родственников, собирали деньги, помогали евреям в концлагерях. Член «Жеготы», варшавская медсестра Ирена Сендлер организовала спасение из гетто более 2000 детей, устроив их в польские семьи и приюты.
Одним из центров морального сопротивления стала католическая церковь. Многие священники тайком крестили евреев, а порой выписывали фальшивые документы о крещении, в католических приютах и детских домах нашли укрытие сотни еврейских детей.
Тысячи поляков прятали евреев в своих домах, хотя за укрывательство смертная казнь грозила всем членам семьи.
Руководители АК и Делегатуры не одобряли антисемитизма. Лондонское правительство, смущенное проявлениями антисемитизма на оккупированной территории, несколько раз специально предостерегало своих сторонников от участия в гонениях на евреев. В марте 1943 г. органы Делегатуры объявили выдачу евреев преступлением, а созданные летом 1943 г. при Делегатуре и Главном командовании АК чрезвычайные суды по делам предателей должны были рассматривать и доносы на евреев. Однако руководство АК долгое время скептически относилось к возможности вооруженного сопротивления среди евреев и сотрудничеству с еврейским подпольем, неохотно передавали оружие в гетто, так как опасались, что оно пролежит там без дела. Многие были уверены, что евреи не способны сражаться. На «арийской» стороне раздавались голоса возмущения тем, что евреи в гетто не сопротивлялись акциям уничтожения и покорно шли на смерть. Только первые вооруженные акты сопротивления в гетто изменили эти настроения и заставили руководство АК пойти на более тесное сотрудничество. Среди рядовых командиров и бойцов АК настроения порой разнились от ярого антисемитизма до горячего сочувствия.
При начале восстания в гетто руководство АК приняло решение оказывать повстанцам помощь оружием, организацией эвакуации – но не вмешиваться в бои непосредственно на территории гетто, так как считали, что средств для этого недостаточно. Некоторые командиры, однако, нарушали этот приказ, по подземным тоннелям переходили на территорию гетто и сражались вместе с еврейскими повстанцами. Руководители боевой группы АК «Кедив» попытались сделать в стене гетто несколько проломов, чтобы вывести людей в соседние леса. План, однако, почти полностью провалился, пробилась лишь небольшая группа. Различные боевые группы АК и ГЛ для отвлечения сил немцев производили различные диверсии у стен гетто, обстреливали патрули, проносили в гетто оружие. Эти действия не могли повлиять на исход боев, однако поднимали дух еврейских повстанцев и поддерживали чувство солидарности. Подпольная пресса с восхищением писала о героизме евреев, передавала часто преувеличенные сведения о немецких потерях. «Информационный бюллетень» АК писал, что, взявшись за оружие, еврейские граждане Польши стали намного роднее польским соотечественникам, чем тогда, когда они позволяли вести себя на бойню. С другой стороны, некоторые офицеры АК, в том числе среди Главного командования, были неприятно удивлены «чрезмерной», по их мнению, поддержкой сражающегося гетто и саботировали приказы об оказании помощи.
По-разному реагировали на гибель гетто и жители города. Начало боев в гетто совпало с празднованием Пасхи. На одной из площадей возле гетто были установлены праздничные карусели, и толпы обывателей развлекались вместе с немецкими солдатами, словно не замечая происходившей рядом трагедии. Другие толпы ротозеев собирались неподалеку от стен гетто посмотреть на диковинное зрелище: на горящие улицы, обуглившиеся тела, на живые факелы, мечущиеся по крышам. Раздавались и такие замечания: «Мало им, жидам!», «Это клопов жгут»; более «сердобольные» высказывались в стиле: «Даже кота жаль, а еврей все-таки человек, хотя и сосет нашу кровь». Однако многие смотрели на бойню с ужасом и состраданием. И если многие поляки говорили, что беда коснулась соседа, то были и те, кто понимал: несчастье случилось с самим польским народом, частью которого являются евреи. Одна из подпольных газет писала в те дни: «Истребляя еврейское население, истребляли часть польского общества, ослабляли нас, и не только численно. Каждый не отравленный ядом гитлеризма поляк без труда поймет, что … в первую очередь уничтожены сотни тысяч рабочих рук, квалифицированных ремесленников, вырезаны десятки тысяч польских (хотя и еврейского происхождения) интеллигентов, тысячи выдающихся представителей польской науки и искусства…»
Многие евреи, которым удалось вырваться из гетто, в дальнейшем приняли участие в сопротивлении. Некоторые создавали отдельные еврейские партизанские отряды, к которым порой присоединялись бежавшие из лагерей советские военнопленные. Другие присоединялись к существующим отрядам АК или ГЛ (позднее преобразованной в АЛ). В партизанском отряде ГЛ прославилась героически сражавшаяся и погибшая девушка-боевик Нюта Тейтельбаум. Однако отряды АК не всегда принимали к себе евреев (которых поголовно считали за «коммунистов»), а порой даже убивали их или выдавали гестапо. После ареста командующего АК Стефана Ровецкого при новом командующем Коморовском-«Буре» в АК усилились антисемитские настроения. Ярыми антисемитами были участники Национальных вооруженных сил (НЗВ) – правонационалистических подпольных военизированных формирований, не подчинявшихся АК и Лондонскому правительству. Боевики НЗВ охотились на выживших евреев и убивали их, порой свидетели путали отряды НЗВ и отряды АК, ошибочно приписывая последним печальные «подвиги». В то же время известны случаи, когда еврейские партизаны, ожесточенные происшедшей трагедией, в отместку за доносы (реальные или мнимые) или недостаточную, по их мнению, оказанную помощь, жестоко расправлялись с польскими крестьянами и другим гражданским населением.
Когда в 1944 г. вспыхнуло Варшавское восстание, большинство уцелевших евреев (в том числе выжившие члены штаба ЖОБ Марек Эдельман, Цвия Любеткин и др.) приняли в нем участие. В первый же день восстания к польским бойцам примкнула группа евреев — узников концлагеря, работавших в руинах гетто и освобожденных батальоном АК «Зоська»; они сформировали группу обслуживания повстанческих танков. Однако ходатайство группы евреев перед повстанческими властями об официальной отмене нацистских антиеврейских законов было проигнорировано. Некоторые отряды АК не допускали еврейских бойцов в свои ряды, и они присоединились к отрядам ГЛ (к этому времени преобразованную в АЛ – Армию Людову). Некоторые евреи, чтобы не подвергаться дискриминации и преследованиям, продолжали и во время восстания скрывать свое происхождение и сражались под чужим именем.
