В некотором роде реклама книжки...

[raisadobkach]

купленной в Питере.

"В 1969-м рукопись о Лунине легла на стол редактора, и Коротков, зная о хорошем отношении Нечкиной к Тонику (Натану Эйдельману - РД), договорился с ней о внутренней рецензии. Нечкина действительно с первых дней знакомства расположилась к Тонику. Он шутил: "Она относится ко мне так, как большевики к буржуазным спецам - используем, а потом расстреляем". Но в этой шутке правды не было ни на грош: в непростой ситуации Милица Васильевна повела себя достойно и нетривиально. Книга Натана о декабристе Лунине явилась полным откровением для широкого читателя, привыкшего к их сусальному образу. Натан показал их обычными людьми со всеми слабостями, не устоявшими перед императором, взывавшим к их дворянской чести. Они каялись, охотно называли других участников движения и с такой готовностью шли навстречу следствию, что это вызывало у читателя оторопь. Милица Васильевна, прочитав рукопись, ужаснулась и пригласила автора к себе. "дорогой мой, ну зачем вы написали все это?" - "Но ведь так и было". - "Ну и что? Кому нужна такая правда? Я ее знаю, вы ее знаете, еще десяток специалистов. Но зачем эту правду знать читателю? Они же только это запомнят". Под конец она всплакнула: "Если бы вы знали, как я люблю русское революционное движение!" Не убедила академик молодого автора, но рукопись не стала губить, а ведь хватило бы одного ее слова..."

Юлия Эйдельман. Век иной и жизнь другая. Спб, 2013. (Воспоминания вдовы Натана Эйдельмана о времени, семье, истории и др.)

Comments

[veber.livejournal.com]

Смешная история.

[rlr.livejournal.com]

Вот спасибо человеку...

[maiorova.livejournal.com]

То есть мы-дворяне перевесило мы-заговорщики...

[odna-zmeia.livejournal.com]

Цитата вызвала целый поток ассоциаций, которые я замучаюсь в слова переводить.:) По какой-то странной цепочке связей дошла до мысли, что сами воспоминания читать не хочу - чтобы не забивать себе восприятие Эйдельмана как историка, которого, надеюсь, я оцениваю объективно, потоком давно утратившей актуальность войны "двух систем", двух направлений исторической науки, "прогрессивность" и "реакционность" которых давно потеряли всякий смысл. ("А что, война кончилась? А мы поезда до сих пор...") И каждый, каждый представитель своего направления берется утверждать, что изучаемый предмет - предшественник и предтеча именно их направления, можно сказать, наше все, которое нельзя отдать на откуп врагам. Хотя, конечно, внутри изучаемого предмета были отдельные недостаточно моральные личности/ограниченные оппортунисты, боровшиеся с генеральной линией партии. И крутится, крутится колесо, меняются местами знаки, но не меняется смысл.:( Вот же несчастная тема, почему, почему нельзя изучать предмет просто как предмет, почему нужно смотреться в события двухсотлетней уже давности, как в зеркало, разглядывая в них себя?:(
А вообще странно как-то, вся история предельно странная. В 1972 году, когда вышел "Лунин", Эйдельману 42 года (он 1930 года рождения). Он уже член Союза писателей СССР, автор более чем одной книги (абы кому не дадут заказ на книгу в серии ЖЗЛ, абы кому не пишут рецензии на книги академики). Почему "молодой автор"? Где в "Лунине" написано вот это: "Натан показал их обычными людьми со всеми слабостями, не устоявшими перед императором, взывавшим к их дворянской чести. Они каялись, охотно называли других участников движения и с такой готовностью шли навстречу следствию"? ОН какую-то другую историю рассказывает, или я читала другую книгу? Зачем она передергивает?
Еще как-то ошеломляюще звучит сама фраза Нечкиной, для меня она полная неожиданность (проверить невозможно, но в принципе вроде бы нет повода не верить). Мне всегда казалось, что здесь (на теме следствия) было некое, м.б., искусственно выращенное, но слепое пятно, историки этого направления искренне не понимали и не видели проблемы, используя дела только как "источник по истории". Потому что если видеть все более-менее ясно, то рухнет с таким трудом выстроенная теория о первом этапе революционного движения, который, хоть и первый и недоразвитый,:) но этап, причем именно его, т.е. населен революционерами, которые ведут себя, думают и действуют, как персонажи из "Краткого курса". В общем, слепое пятно здесь - вопрос выживания и мира в собственной голове, оно не от хорошей жизни выросло. Но, если верить этому тексту, она тоже видела проблему и, получается, сознательно врала? Но зачем? Уберегая читателя от суровой правды? Но вокруг росли и кололись толпы читателей, которые вырастали со знанием, что "Нам Вралли 400 лет" (с), на языке у них так и вертелся вопрос "Почему они признавались" (каждый образованный человек знал, что они так и делали, и хорошо, если формулировка была такая, а не как-нибудь покруче, типа "всех предал"). Она что, не встречала таких читателей?
В общем, чего-то я здесь точно не понимаю.