Прошу прощения, вчера не успела ответить, а вопрос на самом деле любопытный - но полноценного ответа я на него не знаю. Начну с того, что я не встречала таких запретов среди _сибирской_ политической ссылки. Навскидку, на поселении многие декабристы зарабатывают рисованием - не знаю, официально ли это разрешено; теоретически вроде должно подпадать под запрет "частной коммерческой деятельности" - но на практике вроде бы никому из сибирских чиновников не приходило в голову запрещать. Николай Бестужев зарабатывал рисованием портретов (это не единственный его способ заработка, но существенный кусок), Петр Борисов зарабатывал рисованием акварелей - цветов, натюрмортов. Петр Громницкий в Бельском писал иконы для местной церкви (это только те, кто именно зарабатывал рисованием - а просто "для себя" рисовали еще многие, например из декабристов Иван Киреев рисовал). Из политических ссыльных известен случай Леопольда Немировского (осужден, кажется, по процессу Конарского - но точно не помню, текст статьи не под рукой). Немировский не только зарабатывал рисованием - но и был востребованным в Восточной Сибири преподавателем рисования. Хотя ссыльным официально строжайше запрещалось любое преподавание - но на педагогическую деятельность Немировского сибирская администрация благосклонно закрывала глаза хотя бы потому, что он учил детей всех крупных чиновников, включая генерал-губернаторское семейство :) Что касается Шевченко. Я не шевченковед и, скорее всего, не знаю каких-то подробностей. Но это Оренбургская ссыльная линия - там вообще другие законы и порядки, не такие, как в сибирской ссылке. Я даже не уверена, относятся ли ссыльные в Оренбургском корпусе к государственным или к политическим преступникам, это вообще третий статус, отданные в солдаты административно (может быть, административно ссыльные?) или по решению военных судов. Тут еще надо разбираться, я специально не разбиралась, потому что там есть разные прецеденты - и по суду, и без суда. Я не знаю, насколько Оренбургская ссыльная линия подчинялась каким-то общим "ссыльным" законам, или там действовал исключительно внутренний военный распорядок. Однако Василий Перовский, тогдашний генерал-губернатор (бывший декабрист, член Союза Благоденствия) в принципе не был склонен особенно гнобить политических ссыльных, в частности, в 1833 году он замял историю с так называемым "Оренбургским заговором" - в то время как одновременно в Западной Сибири при тех же обстоятельствах (донос о том, что политссыльные готовят восстание и побег) в Омске раздули грандиозное политическое дело с человеческими жертвами. А Перовский просто слил дело и не дал ему хода. Мне не очень понятно, как можно запретить ссыльному рисовать (не зарабатывать рисованием, а просто рисовать для себя; там же на Оренбургской линии есть одновременно с Шевченко Бронислав Залесский - и он вроде бы тоже художник и вполне себе рисует). Они ссыльные, а не каторжане - как минимум, им не запрещена переписка (и действительно мы знаем, что они переписывались), значит им не запрещено иметь у себя бумагу и письменные принадлежности (перья, карандаши), которыми можно хотя бы какую-то графику рисовать. В общем, я в некотором недоумении - то ли это индивидуальный запрет, то ли особенная дурь в Оренбургском корпусе, о которой мне неизвестно?
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2014-11-06 07:08 pm (UTC)Начну с того, что я не встречала таких запретов среди _сибирской_ политической ссылки. Навскидку, на поселении многие декабристы зарабатывают рисованием - не знаю, официально ли это разрешено; теоретически вроде должно подпадать под запрет "частной коммерческой деятельности" - но на практике вроде бы никому из сибирских чиновников не приходило в голову запрещать. Николай Бестужев зарабатывал рисованием портретов (это не единственный его способ заработка, но существенный кусок), Петр Борисов зарабатывал рисованием акварелей - цветов, натюрмортов. Петр Громницкий в Бельском писал иконы для местной церкви (это только те, кто именно зарабатывал рисованием - а просто "для себя" рисовали еще многие, например из декабристов Иван Киреев рисовал). Из политических ссыльных известен случай Леопольда Немировского (осужден, кажется, по процессу Конарского - но точно не помню, текст статьи не под рукой). Немировский не только зарабатывал рисованием - но и был востребованным в Восточной Сибири преподавателем рисования. Хотя ссыльным официально строжайше запрещалось любое преподавание - но на педагогическую деятельность Немировского сибирская администрация благосклонно закрывала глаза хотя бы потому, что он учил детей всех крупных чиновников, включая генерал-губернаторское семейство :)
Что касается Шевченко. Я не шевченковед и, скорее всего, не знаю каких-то подробностей. Но это Оренбургская ссыльная линия - там вообще другие законы и порядки, не такие, как в сибирской ссылке. Я даже не уверена, относятся ли ссыльные в Оренбургском корпусе к государственным или к политическим преступникам, это вообще третий статус, отданные в солдаты административно (может быть, административно ссыльные?) или по решению военных судов. Тут еще надо разбираться, я специально не разбиралась, потому что там есть разные прецеденты - и по суду, и без суда. Я не знаю, насколько Оренбургская ссыльная линия подчинялась каким-то общим "ссыльным" законам, или там действовал исключительно внутренний военный распорядок. Однако Василий Перовский, тогдашний генерал-губернатор (бывший декабрист, член Союза Благоденствия) в принципе не был склонен особенно гнобить политических ссыльных, в частности, в 1833 году он замял историю с так называемым "Оренбургским заговором" - в то время как одновременно в Западной Сибири при тех же обстоятельствах (донос о том, что политссыльные готовят восстание и побег) в Омске раздули грандиозное политическое дело с человеческими жертвами. А Перовский просто слил дело и не дал ему хода.
Мне не очень понятно, как можно запретить ссыльному рисовать (не зарабатывать рисованием, а просто рисовать для себя; там же на Оренбургской линии есть одновременно с Шевченко Бронислав Залесский - и он вроде бы тоже художник и вполне себе рисует). Они ссыльные, а не каторжане - как минимум, им не запрещена переписка (и действительно мы знаем, что они переписывались), значит им не запрещено иметь у себя бумагу и письменные принадлежности (перья, карандаши), которыми можно хотя бы какую-то графику рисовать.
В общем, я в некотором недоумении - то ли это индивидуальный запрет, то ли особенная дурь в Оренбургском корпусе, о которой мне неизвестно?