raisadobkach (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
raisadobkach) wrote2007-09-26 08:03 pm
raisadobkach) wrote2007-09-26 08:03 pm
Entry tags:
"Восславят победителей сказанья..." (с)
Что-то меня так зацепило, что испытываю настоятельную потребность высказаться и выслушать мнения. Под замком уже немного писала, теперь напишу подробнее.
И удивительно, насколько вдруг под совершенно другим и неожиданным углом воспринимаются известные со школьных лет исторические лица и события, когда натыкаешься вновь на них в зрелом возрасте.
В юности обычно с трогательным сочувствием думаешь о судьбе побежденных. И лишь с годами (не отменяя первой аксиомы) порою начинаешь понимать, каким тяжелым бременем в некоторых обстоятельствах может обернуться судьба победителя.
Все имена и события, разумеется, совершенно прозрачны, тем не менее – для придания истории некоего «квантора всеобщности» (а также, дабы избежать упреков в субъективности оценок и в приблизительности некоторых фактов) – буду пользоваться абстрактными именами и деталями. Назовем наших героев… как-нибудь… ну вот, например: жил-был Петя (не спрашивайте, почему именно Петя, все равно не отвечу).
Итак, жил-был Петя. Петя был, что называется, «крутой мужик». Крепкий, сильный, здоровый, закаленный. Спортсмен-экстремал, ооо… скалолаз, вот! Да, пусть будет скалолаз. Предположим, что с ранней юности Петя мечтал о покорении вершины Х., которую еще никто никогда не покорял. Долго готовился, тренировался, собрал лучшую команду, собрал снаряжение, добился финансирования своей экспедиции и уже стоял почти на старте – как вдруг приходит известие о том, что некто Миша уже только что влез на вершину Х. и на весь мир объявил о своей победе. Петя - мужик честолюбивый, и был он, после получения этого известия, ужасно возмущен – мол, как так, какой-то чувак без меня, Пети, посмел влезть на эту гору? Но наш Петя был не из тех, кто долго предается отчаянию – он немедленно вспомнил о том, что помимо горы Х. есть еще гора Y., на которую тоже все давно мечтают залезть. Не долго думая, Петя решил туда отправиться. Правда, небольшая трудность заключалась в том, что на гору Y. уже собрался лезть Вася (и стоял уже на старте). Это маленькое досадное недоразумение ни разу не смутило Петю. Петя отправил Васе телеграмму короткую и ясную, примерно такую: «Иду на вы» (что должно было, несомненно, означать: «Вызываю тебя, мужик, на честное мужское состязание») – и, не дождавшись официального ответа Васи, полез в гору. Вася от такого напора слегка обалдел, но тоже полез.
(Ну да, я пока еще пишу смешно и легкомысленно, но счастливого конца у этой истории не будет, так что приготовьте платочки).
Дальнейшие события показали, что команда Пети оказалась… чуточку более подготовленной, чуточку более дальновидной, чуточку более организованной, чуточку более практичной… да что там – в конце концов чуточку более удачливой! Петя выиграл состязание и с триумфом вместе со всей своей супер-мега-командой (живой и здоровой) вернулся домой, объявив на весь мир о своей победе. Команда Васи проиграла и погибла. Не сразу об этом стало известно.
Дома радостный Петя принимал поздравления и купался в лучах славы. Все его привечали, все на руках носили. Вдруг приходят земляки Васи и… плюют Пете в морду. И говорят, примерно как у Высоцкого в стихотворении: «если б ты там навеки остался – может наш бы обратно пришел». Петя был не из тех, кто утирается. Он ответил тоже в духе Высоцкого – «мне ответ подвернулся: «извините, что цел!» И грубовато, без сантиментов, пояснил свою позицию (это Вася был джентльмен, и земляки Васи – тоже джентльмены, а Петя был плебей и говорил тоже по-плебейски): «Да вы чего, мужики, совсем с дуба рухнули? Да я до вашего Васи и пальцем не дотронулся! Вася был крутой чувак, отличный спортсмен, соревновался честно, я сам его первый уважаю и дань памяти ему воздаю; но если десяток умных людей( включая меня) двадцать раз вашему Васе говорили, что его снаряжение для таких восхождений ни к черту не годится – то кто ж вашему Васе доктор?!» Вот так сказал, разругался и ушел. А Васины земляки обиделись и исключили Петю из каких-то там своих почетных рядов и вообще из рядов джентльменов.
И все было бы ничего: в конце концов Петя и вправду ни в чем не был виноват, и победа его была заслуженная, и весь мир это признал… да только, как выяснилось затем, Петина проблема заключалась в том, что был он мужик хоть и честолюбивый, но глубоко порядочный. От земляков Васи можно было отбрехаться – от собственной совести так легко отбрехаться не удалось. Он, Петя, конечно, хотел победить. Надеялся победить. Более того – был фактически уверен в том, что победит. Если бы случилось иначе, если бы Вася просто проиграл, то Петя первым бы пожал сопернику руку и снисходительно, с превосходством победителя, воздал бы должное Васиной доблести. Но того, что действительно получилось – Пете и в страшном сне привидеться не могло.
Петя не был ни сентиментальным, ни слишком склонным к рефлексии… а вот поди ж ты: было ему, Пете, ужасно хреново; и все свербело, и свербело, и свербело… Петя уж и памятник Васе за свои собственные средства распорядился поставить. И сбор средств для помощи семьям погибших организовал. И деньги в издание записок-дневников покойного вложил. И все ж никак не мог успокоиться. На долгие годы придавило мужика чувством этой призрачной вины. И не бился публично головой о стенку, ни кричал на каждой углу: «Я сволочь, я виноват». Сильный человек молча несет свое бремя. Петя по-прежнему лазил по вершинам. Иногда успешно, иногда – менее успешно. После каждой вершины писал статьи и книги. И еще годы спустя в каждой книге долго и подробно расписывал о том, что он не виноват в гибели Васи и как именно он не виноват в гибели Васи. И лишь между строк читалось иное: «Я виноват. Мне не искупить».
… Шли годы. Мир быстро и непоправимо менялся. Прогремела мировая война. Прогремела революция и гражданская война в России. Ничего уже не было прежним. Постепенно перестала волновать умы старая история, ученые расставили точки над «ё», и даже Васины земляки надулись, но махнули рукой…
…История милостиво вписала в свои анналы и победителей, и побежденных. Новые вершины волновали новых скалолазов. И только один Петя продолжал жить непрямо, неспокойно…
… Он изменился. С годами ожесточился, озлобился, перестал доверять людям. Ни деньги, ни слава, ни новые покоренные вершины не приносили желанного удовлетворения. Начались несчастья. Неопытный в коммерческий делах, попал в лапы финансового афериста, запутался в долгах, был объявлен банкротом. Жил в одиночестве. Разругался с прежними соратниками, с родней, с друзьями. Обвинил своих земляков в том, что они его предали. Продавал свои ордена и награды. Самолюбивый, познал обиду, клевету, унижения. Одни обвиняли Петю в том, что он гонится только за славой и рекордами, другие потихоньку шептались о его внебрачных связях и внебрачных детях, третьи втайне крутили пальцем у виска и утверждали, что у Пети совсем на старости лет поехала крыша.
Потом Петя нашел спонсора, заключил договор с неким Колей и на время снова воспрял духом. Все вместе они полезли на очередную вершину и – ура, снова победили. А потом Петя и Коля разругались, как два самолюбивых петуха. Как там первый начал и кто был прав, а кто виноват, - понять теперь совершенно невозможно; я и не буду. Коля обвинил Петю в том, что Петя похитил Колину славу. Петя обвинил Колю в том, что Коля похитил Петину славу. Петя и Коля стали смертельными врагами. На следующую вершину Коля полез уже сам, без Пети, со своей собственной вновь собранной командой. А Петя в одиночестве заперся у себя в доме и оттуда мрачно взирал на человечество.
… А потом пришло известие, что Коля вместе со всей своей командой попал в аварию. Со всего мира начали собираться скалолазы на выручку Коле. И вдруг – еще никто не успел толком ни опомниться, ни собраться – одним из первых, практически никому ничего не сообщив, рванул из дома Петя. Счет шел уже не на дни, а на часы. Петя торопился.
...Тот самый Петя, который в прежних своих походах рассчитывал каждую спичку, каждый сантиметр веревки, каждый сухарь, каждый метр пути; который превозносил достоинства идеальной организации и всячески предостерегал собратьев-скалолазов от неоправданного риска и бессмысленного геройства – этот же Петя сейчас за несколько часов ухитрился найти какой-то левый самолет, деньги, и нанять самолет вместе с экипажем. Самолет был приличный - но не проверенный, не переоборудованный, не подходящий для этой экспедиции, без подготовленного снаряжения. Экипаж был толковый, но не имеющий опыта подобных спасательных операций и не знакомый с требованиями аварийного скалолазания…
...Петя ОЧЕНЬ торопился. Когда он прилетел в промежуточный порт, ему сказали – туман, нельзя лететь. Остальные спасатели отложили полет. Петя сказал – мы летим. Через два часа он передал свое последнее радиосообщение: там-то, туда-то, на выручку Коли. Больше на связь Петя не выходил.
… По переданным координатам скалолазы разных стран отыскали Колю и его команду и вытащили их из задницы. И только после этого вдруг спохватились – а где же, собственно, Петя? Он же первым вылетел на помощь Коле, почему же его нигде нет? Слегка волновались и искали, но как-то вяло; были слишком уверены – уж Петя-то не пропадет. Петя - бессмертен. С Петей никогда ничего не делается. Залез, наверное, снова на какую-нибудь вершину, устроил там зимовку… что ему, привыкать, что ли?
… Петю не нашли ни через неделю, ни через месяц. Потом нашли обломок самолета. Через несколько месяцев – еще один. И, когда стало примерно понятно, что случилось с Петей – то даже у видавших виды скалолазов волосы встали дыбом…
… Потому что от Пети и его нанятого экипажа не осталось НИ-ЧЕ-ГО. Ни тел, ни костей, ни клочка одежды. «Ни камня, ни креста, ни дикого куста…» Самолет, видимо, потерпел крушение прямо над открытым морем. Никто никогда не узнал точно, что случилось с людьми: почему они попали в аварию, почему не подали никакого сигнала бедствия, погибли ли сразу или еще много часов барахтались в воде, пытались ли спастись… Мрачный погост – ледяная толща вод Баренцева моря – не оставил свидетелей.
… Тогда по всему миру скалолазы и не только скалолазы – вставали. И снимали шапки…
Интересно, что триумфальное победа Пети над Васей оставила более значительный след в истории, нежели его последний трагический подвиг. О первом обычно знает любой школьник. О втором – только те немногие, кто, как говорится, «в теме». А, поскольку сама тема сейчас уже явно далеко не так популярна, как еще двадцать-тридцать лет назад – то все эти события постепенно все глубже погружаются в пыльную папку с надписью «только для специалистов»…
… Но ТАМ, где вершится Суд, где нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего – там, возможно, рассудят по-иному.
И теперь хочу обратиться к вам с вопросами.
Первое – так все-таки виноват или не виноват Петя в гибели Васи? В общем-то, все современные данные исследователей сойдутся на мысли о том, что – нет, не виноват. При своем снаряжении у Васи и без Пети было реально мало шансов. Но кто (история не знает сослагательного наклонения) может взвесить нематериальные факторы? А может, если бы Вася с командой влезли на гору первыми и единственными, то на волне радостной эйфории они бы сумели добраться обратно? А может, если бы соперничество не подстегивало Васю, он бы действовал в некоторых случаях более продуманно? А может, если бы Петя его не подначил, Вася бы сам подумал о том, что его снаряжение не годится и вовремя повернул бы обратно?
Зря ли казнил себя столько лет Петя за жестокую гибель соперника, или все-таки не зря?
И, главное – искупил ли Петя своей трагической жертвой свою невольную вину?
С чем предстанет он перед Судом – с тем ли, что всю жизнь искал «подвигов и славы», или с тем, что погиб, отдав «душу свою за други своя»?..
И удивительно, насколько вдруг под совершенно другим и неожиданным углом воспринимаются известные со школьных лет исторические лица и события, когда натыкаешься вновь на них в зрелом возрасте.
В юности обычно с трогательным сочувствием думаешь о судьбе побежденных. И лишь с годами (не отменяя первой аксиомы) порою начинаешь понимать, каким тяжелым бременем в некоторых обстоятельствах может обернуться судьба победителя.
Все имена и события, разумеется, совершенно прозрачны, тем не менее – для придания истории некоего «квантора всеобщности» (а также, дабы избежать упреков в субъективности оценок и в приблизительности некоторых фактов) – буду пользоваться абстрактными именами и деталями. Назовем наших героев… как-нибудь… ну вот, например: жил-был Петя (не спрашивайте, почему именно Петя, все равно не отвечу).
Итак, жил-был Петя. Петя был, что называется, «крутой мужик». Крепкий, сильный, здоровый, закаленный. Спортсмен-экстремал, ооо… скалолаз, вот! Да, пусть будет скалолаз. Предположим, что с ранней юности Петя мечтал о покорении вершины Х., которую еще никто никогда не покорял. Долго готовился, тренировался, собрал лучшую команду, собрал снаряжение, добился финансирования своей экспедиции и уже стоял почти на старте – как вдруг приходит известие о том, что некто Миша уже только что влез на вершину Х. и на весь мир объявил о своей победе. Петя - мужик честолюбивый, и был он, после получения этого известия, ужасно возмущен – мол, как так, какой-то чувак без меня, Пети, посмел влезть на эту гору? Но наш Петя был не из тех, кто долго предается отчаянию – он немедленно вспомнил о том, что помимо горы Х. есть еще гора Y., на которую тоже все давно мечтают залезть. Не долго думая, Петя решил туда отправиться. Правда, небольшая трудность заключалась в том, что на гору Y. уже собрался лезть Вася (и стоял уже на старте). Это маленькое досадное недоразумение ни разу не смутило Петю. Петя отправил Васе телеграмму короткую и ясную, примерно такую: «Иду на вы» (что должно было, несомненно, означать: «Вызываю тебя, мужик, на честное мужское состязание») – и, не дождавшись официального ответа Васи, полез в гору. Вася от такого напора слегка обалдел, но тоже полез.
(Ну да, я пока еще пишу смешно и легкомысленно, но счастливого конца у этой истории не будет, так что приготовьте платочки).
Дальнейшие события показали, что команда Пети оказалась… чуточку более подготовленной, чуточку более дальновидной, чуточку более организованной, чуточку более практичной… да что там – в конце концов чуточку более удачливой! Петя выиграл состязание и с триумфом вместе со всей своей супер-мега-командой (живой и здоровой) вернулся домой, объявив на весь мир о своей победе. Команда Васи проиграла и погибла. Не сразу об этом стало известно.
Дома радостный Петя принимал поздравления и купался в лучах славы. Все его привечали, все на руках носили. Вдруг приходят земляки Васи и… плюют Пете в морду. И говорят, примерно как у Высоцкого в стихотворении: «если б ты там навеки остался – может наш бы обратно пришел». Петя был не из тех, кто утирается. Он ответил тоже в духе Высоцкого – «мне ответ подвернулся: «извините, что цел!» И грубовато, без сантиментов, пояснил свою позицию (это Вася был джентльмен, и земляки Васи – тоже джентльмены, а Петя был плебей и говорил тоже по-плебейски): «Да вы чего, мужики, совсем с дуба рухнули? Да я до вашего Васи и пальцем не дотронулся! Вася был крутой чувак, отличный спортсмен, соревновался честно, я сам его первый уважаю и дань памяти ему воздаю; но если десяток умных людей( включая меня) двадцать раз вашему Васе говорили, что его снаряжение для таких восхождений ни к черту не годится – то кто ж вашему Васе доктор?!» Вот так сказал, разругался и ушел. А Васины земляки обиделись и исключили Петю из каких-то там своих почетных рядов и вообще из рядов джентльменов.
И все было бы ничего: в конце концов Петя и вправду ни в чем не был виноват, и победа его была заслуженная, и весь мир это признал… да только, как выяснилось затем, Петина проблема заключалась в том, что был он мужик хоть и честолюбивый, но глубоко порядочный. От земляков Васи можно было отбрехаться – от собственной совести так легко отбрехаться не удалось. Он, Петя, конечно, хотел победить. Надеялся победить. Более того – был фактически уверен в том, что победит. Если бы случилось иначе, если бы Вася просто проиграл, то Петя первым бы пожал сопернику руку и снисходительно, с превосходством победителя, воздал бы должное Васиной доблести. Но того, что действительно получилось – Пете и в страшном сне привидеться не могло.
Петя не был ни сентиментальным, ни слишком склонным к рефлексии… а вот поди ж ты: было ему, Пете, ужасно хреново; и все свербело, и свербело, и свербело… Петя уж и памятник Васе за свои собственные средства распорядился поставить. И сбор средств для помощи семьям погибших организовал. И деньги в издание записок-дневников покойного вложил. И все ж никак не мог успокоиться. На долгие годы придавило мужика чувством этой призрачной вины. И не бился публично головой о стенку, ни кричал на каждой углу: «Я сволочь, я виноват». Сильный человек молча несет свое бремя. Петя по-прежнему лазил по вершинам. Иногда успешно, иногда – менее успешно. После каждой вершины писал статьи и книги. И еще годы спустя в каждой книге долго и подробно расписывал о том, что он не виноват в гибели Васи и как именно он не виноват в гибели Васи. И лишь между строк читалось иное: «Я виноват. Мне не искупить».
… Шли годы. Мир быстро и непоправимо менялся. Прогремела мировая война. Прогремела революция и гражданская война в России. Ничего уже не было прежним. Постепенно перестала волновать умы старая история, ученые расставили точки над «ё», и даже Васины земляки надулись, но махнули рукой…
…История милостиво вписала в свои анналы и победителей, и побежденных. Новые вершины волновали новых скалолазов. И только один Петя продолжал жить непрямо, неспокойно…
… Он изменился. С годами ожесточился, озлобился, перестал доверять людям. Ни деньги, ни слава, ни новые покоренные вершины не приносили желанного удовлетворения. Начались несчастья. Неопытный в коммерческий делах, попал в лапы финансового афериста, запутался в долгах, был объявлен банкротом. Жил в одиночестве. Разругался с прежними соратниками, с родней, с друзьями. Обвинил своих земляков в том, что они его предали. Продавал свои ордена и награды. Самолюбивый, познал обиду, клевету, унижения. Одни обвиняли Петю в том, что он гонится только за славой и рекордами, другие потихоньку шептались о его внебрачных связях и внебрачных детях, третьи втайне крутили пальцем у виска и утверждали, что у Пети совсем на старости лет поехала крыша.
Потом Петя нашел спонсора, заключил договор с неким Колей и на время снова воспрял духом. Все вместе они полезли на очередную вершину и – ура, снова победили. А потом Петя и Коля разругались, как два самолюбивых петуха. Как там первый начал и кто был прав, а кто виноват, - понять теперь совершенно невозможно; я и не буду. Коля обвинил Петю в том, что Петя похитил Колину славу. Петя обвинил Колю в том, что Коля похитил Петину славу. Петя и Коля стали смертельными врагами. На следующую вершину Коля полез уже сам, без Пети, со своей собственной вновь собранной командой. А Петя в одиночестве заперся у себя в доме и оттуда мрачно взирал на человечество.
… А потом пришло известие, что Коля вместе со всей своей командой попал в аварию. Со всего мира начали собираться скалолазы на выручку Коле. И вдруг – еще никто не успел толком ни опомниться, ни собраться – одним из первых, практически никому ничего не сообщив, рванул из дома Петя. Счет шел уже не на дни, а на часы. Петя торопился.
...Тот самый Петя, который в прежних своих походах рассчитывал каждую спичку, каждый сантиметр веревки, каждый сухарь, каждый метр пути; который превозносил достоинства идеальной организации и всячески предостерегал собратьев-скалолазов от неоправданного риска и бессмысленного геройства – этот же Петя сейчас за несколько часов ухитрился найти какой-то левый самолет, деньги, и нанять самолет вместе с экипажем. Самолет был приличный - но не проверенный, не переоборудованный, не подходящий для этой экспедиции, без подготовленного снаряжения. Экипаж был толковый, но не имеющий опыта подобных спасательных операций и не знакомый с требованиями аварийного скалолазания…
...Петя ОЧЕНЬ торопился. Когда он прилетел в промежуточный порт, ему сказали – туман, нельзя лететь. Остальные спасатели отложили полет. Петя сказал – мы летим. Через два часа он передал свое последнее радиосообщение: там-то, туда-то, на выручку Коли. Больше на связь Петя не выходил.
… По переданным координатам скалолазы разных стран отыскали Колю и его команду и вытащили их из задницы. И только после этого вдруг спохватились – а где же, собственно, Петя? Он же первым вылетел на помощь Коле, почему же его нигде нет? Слегка волновались и искали, но как-то вяло; были слишком уверены – уж Петя-то не пропадет. Петя - бессмертен. С Петей никогда ничего не делается. Залез, наверное, снова на какую-нибудь вершину, устроил там зимовку… что ему, привыкать, что ли?
… Петю не нашли ни через неделю, ни через месяц. Потом нашли обломок самолета. Через несколько месяцев – еще один. И, когда стало примерно понятно, что случилось с Петей – то даже у видавших виды скалолазов волосы встали дыбом…
… Потому что от Пети и его нанятого экипажа не осталось НИ-ЧЕ-ГО. Ни тел, ни костей, ни клочка одежды. «Ни камня, ни креста, ни дикого куста…» Самолет, видимо, потерпел крушение прямо над открытым морем. Никто никогда не узнал точно, что случилось с людьми: почему они попали в аварию, почему не подали никакого сигнала бедствия, погибли ли сразу или еще много часов барахтались в воде, пытались ли спастись… Мрачный погост – ледяная толща вод Баренцева моря – не оставил свидетелей.
… Тогда по всему миру скалолазы и не только скалолазы – вставали. И снимали шапки…
Интересно, что триумфальное победа Пети над Васей оставила более значительный след в истории, нежели его последний трагический подвиг. О первом обычно знает любой школьник. О втором – только те немногие, кто, как говорится, «в теме». А, поскольку сама тема сейчас уже явно далеко не так популярна, как еще двадцать-тридцать лет назад – то все эти события постепенно все глубже погружаются в пыльную папку с надписью «только для специалистов»…
… Но ТАМ, где вершится Суд, где нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего – там, возможно, рассудят по-иному.
И теперь хочу обратиться к вам с вопросами.
Первое – так все-таки виноват или не виноват Петя в гибели Васи? В общем-то, все современные данные исследователей сойдутся на мысли о том, что – нет, не виноват. При своем снаряжении у Васи и без Пети было реально мало шансов. Но кто (история не знает сослагательного наклонения) может взвесить нематериальные факторы? А может, если бы Вася с командой влезли на гору первыми и единственными, то на волне радостной эйфории они бы сумели добраться обратно? А может, если бы соперничество не подстегивало Васю, он бы действовал в некоторых случаях более продуманно? А может, если бы Петя его не подначил, Вася бы сам подумал о том, что его снаряжение не годится и вовремя повернул бы обратно?
Зря ли казнил себя столько лет Петя за жестокую гибель соперника, или все-таки не зря?
И, главное – искупил ли Петя своей трагической жертвой свою невольную вину?
С чем предстанет он перед Судом – с тем ли, что всю жизнь искал «подвигов и славы», или с тем, что погиб, отдав «душу свою за други своя»?..
no subject
Мы, в основном, расмтривали Васю+Петю.
Насчет приказал, кстати, я думаю, что это натяжка. Он их нанял. Они согласились. Посчитали, что заказ стоит риска. Они сами приняли такое решение. В крушении виноваты и они и Петя, но не только Петя один.
А про мучения Пети все верно. И Бог ему судья. Мы судить не в праве...
no subject
Нанял, конечно, но ведь в условиях найма не говорилось наверняка ничего о том, что с них потребуют лететь в нелетную погоду, и да они тоже могли отказаться - тоже ведь понимали, что не к теще на блины летят. Но все-таки решение о полете в нелетную погоду принял Петя, а не они.
no subject
Темная история. И страшная.
no subject
Более того, я думаю, что почти наверняка экипаж самолета и сам стремился спасти Нобеле первым. А авторитет Амундсена был настолько велик, что в его успехе никто не сомневался ни на минту.
no subject
В первом случае, участники команды совместно готовяться и расчитывают риски, но при этом избирают себе руководителя, которому они безоговорочно доверяют принимать решения в сложной ситуации. Фактически его признают перым среди равных, самы оптным, самым ответсвенным и т.д.
Во втором случае, есть наниматель и есть исполнители. Наниматель ставит цель и сроки. Но так как исполнители профессионалы, решающее слово остается за ними. Никакой летчик, если он настоящий профессионал, не полетит в нелетную погоду ни за какие деньги. Просто потому, что он куда лучше своего нанимателя может оценить свои шансы на возвращение. А мертвым деньги не нужны.
Может быть, погода испортилась в процессе полета...
А уже если они все-таки посчитали, что и на авось проскочит, то они сами себе велосипеды, а не профессионалы...
no subject
Ты все хочешь свести к матемитике - тут платили, там не платили, там энтузиазм был, тут его не было, а психологию учитывать ни в одном случае ни за что не хочешь. А почему бы не предположить, что и при наличии денег был энтузиазм ничуть не меньше, чем при их отсутствии, плюс то, чего не было в первом случае - уверенность, что уж в такой-то компании можно спокойно лезть к черту в пасть и все равно все закончится благополучно?
no subject
А что касается "доверия и уверенности в его всемогуществе" это вообще из области чистых догадок. В исходном тексте, который предлагалось рассмотреть нет никакого намека на то, что экипаж имел хоть какое-то отношение/представление о Пете. Не говоря уж об обожании.
"Петя сейчас за несколько часов ухитрился найти какой-то левый самолет, деньги, и нанять самолет вместе с экипажем".
И вообще, представим себе картину - ты профессионально занимаешься допустим, рафтингом. На более менее сложных порогах. И прихожу к тебя я и говорю - знаешь, на кону стоит то-то и то-то (неважно, огромный приз, человеческая жизнь или просто книга рекордов Гинеса), и я точно знаю, что мы сумеем сделать это, а именно пройти Ниагарский водопад. Ты же знаешь, у меня все раньше получалось, я везунчик, я все расчитала. И даже, если представить себе, что ты меня безмерно уважаешь, я сильно сомневаюсь, что ыт полезешь со мной в Ниагару. Потому что специалист по рафтингу ты, а не я. :)
no subject
Во-вторых, найди в Норвегии человека в то время, который бы не слышал о Пете - ну хоть одного, так что никаких догадок тут нет.
А насчет Ниагарского водопада вообще пример некорректный, потому что "пройти водопад" даже намного меньший и "пройти пороги", чем занимаются рафтинги, - это две очень большие разницы. Т.е. если бы ты мне предложила на рафе пройти водопад, это говорило бы только о твоем непрофессонализме, а не наоборот.
no subject
Что касается прохождения водопадов, то я-то точно не специалист, но как раз на днях читала книжку, где именно водопады проходили на чем-то типа рафтов, ну может быть более продвинутой конструкции. Так что думаю, что тут многое зависит от водопада.
>Т.е. если бы ты мне предложила на рафе пройти водопад, это говорило бы только о твоем >непрофессонализме, а не наоборот.
Так я-то изначально в этом примере и не утверждала, что я профессионал именно в этом вопросе.
А что можно было бы сказать о тебе, если бы ты, как специалист, на это согласилась? :)
Вот и они согласились...
Хотя, повторяю, никто не знает, как оно было на самом деле. Возможно просто возник форс-мажор, которого никто не знал.
no subject
Может быть пройти водопад и реально при определнных условиях, но для этого высота этого водопада должна быть такой, чтобы при падении на воду плавсредство не имело настолько большого ускорения, чтобы погрузиться в воду полностью (а даже резина может это сделать, если ее скинуть с соответствующей высоты), кроме того, на дне не должно быть камней, о которые это плавсредство будет размазано при недостаточной глубине. Ну и еще наверняка тонна разных условий. И если уж мне, как абсолютному неспециалисту, это понятно, то специалисту, да и просто опытному туристу, понятно тем более. Машина может спрыгнуть с небольшого трамплина и удачно пиземлиться на все четыре колеса при достаточном умении водителя, но если ты сбросишь ее с десятиэтажного дома, никакое умение водителя не спасет - на выходе получится груда металлолома...
Ну и насчет любого непредвидонного форс-мажора согласна полностью, но такой форс-мажор там мог случиться вообще в любую минут и с каждым.
no subject
Про водопад все верно. Но как называется профессионал, который вняв голосу клиента, решается на слабо проходимый при имеющихся условиях водопад? Клиент может быть неправ, профессионал не имеет на это права и не должен винить клиента.
no subject
Опять же возвращаемся к тому, с чего начали - смотря кто этот клиент и насколько профессионал ему доверяет. Невозможно любую ситуацию причесать под одну гербенку и у любой ситуации есть масса разных факторов, помимо самых очевидных.
no subject
Исключение может быть только в том случае, если клиент и сам является профессионалом именно в этой, а не в любой другой области.
А в даннам случае, это не так.
no subject
Вообще-то в данном случае у "клиента", то бишь у Пети, имелись собственные летные права и сданный пилотский экзамен. Когда Петя осознал, что лыжи и собачьи упряжки отходят в прошлое :), то первое, что он сделал - выучился на авиапилота. Хотя непосредственно в качестве пилота, кажется, в итоге все-таки не выступал.
Вообще я тут сегодня надыбала новую (совсем новую норвежскую) книжку с новыми сведениями. В связи с вашей бурной дискуссией я просто соберусь, наберу и выложу этот кусок текста, связанный с аварией гидроплана "Латам". В этой версии из Тромсе они вылетели все-таки не в туман, но вероятно попали в туман потом, уже над Шпицбергеном. Неизвестно, имели ли они возможность вернуться обратно. В общем, там много любопытных подробностей, в том числе и насчет того, "как быстро погибли".
no subject
Это, увы, аксиома. Сколько летчиков от Нормандии-Неман по началу побились именно потому, что в сложных погодных условиях русской зимы, им не хватило элементарной практики...
Я тоже все же думаю, что туман был не изначально.
no subject
Ты напрасно споришь, не укладывается этот случай в схему, как ни притягивай его за уши.
no subject
Я Петю не обвиняю ни в чем.
Я говорю, что виноваты в аварии либо форс-мажорные обстоятельства, либо непрофессионализм пилотов.
no subject
(no subject)
no subject
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
no subject
Ну и плюс то, что добавила Рая - Петя таки был профессионалом. И с этим все твои построения рушатся уже окончательно.
no subject
no subject
no subject
"Хотя непосредственно в качестве пилота, кажется, в итоге все-таки не выступал."
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)