raisadobkach (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
raisadobkach) wrote2014-11-13 10:33 pm
raisadobkach) wrote2014-11-13 10:33 pm
Entry tags:
Еще пара кусочков из мемуаров Юлии Эйдельман...
"Внук Завилишина, Еропкин, весьма гордился тем, что он единственный близкий потомок декабристов, на целое поколение ближе к ним всех остальных. Завалишин-декабрист женился почти в 70 лет и соответственно дети у него появились, когда он был в весьма почтенном возрасте. ... В 30-е годы при Моссовете работала специальная комиссия, которая должна была установить родственные связи заявителя с дореволюционными передовыми людьми, в частности с декабристами. Им предоставляли некоторые льготы, иногда даже оставляли родовое имение. В комиссию входили Щеголев и Оксман. Однажды вошла дама, при виде которой Щеголев вскочил с места со словами: "Садитесь, пожалуйста, гражданка Завалишина". Она удивилась, что он узнал ее фамилию. "Вы очень похожи на батюшку", - любезно сказал ей ученый. "Не мог же он заявить, - смеясь, объяснял Тоник - что лошадиную физиономию Завалишина невозможно спутать ни с какой другой (ммм... Завилишин, конечно, личность малоприятная - но ничего специфически лошадиного я в его внешности не нахожу :) - РД) Так что кончайте ухмыляться и не завидуйте: старик до 80-ти рожал детей". И теперь Еропкин, ленинградский инженер, непременно участвовал во всех декабристских мероприятиях.
В Иркутстве его эмоциональное выступление превратилось в апокриф, который Натан охотно пересказывал в разных компаниях. Это произошло на утреннем заседании (декабристской юбилейной конференции в 1975 году - РД), когда все дремали: наши ночные посиделки длились чуть ли не до рассвета и по утрам все бывали заторможены. Выступает Еропкин, о чем говорит, не совсем ясно, да никто его и не слушает. Он заканчивает свою речь словами: "Мой дед был блестящим офицером, знал 8 языков, имел необыкновенный успех у женщин, его ждала великолепная карьера, он стал бы адмиралом, однако он все бросил и вышел на площадь во благо своего народа. Я призываю всех присутствующих последовать его примеру!"
Зал оторопел, а через минуту поднялась овация. Бедный Еропкин, он даже не понял, почему его вдруг наградили такими бурными аплодисментами. Зал никак не желал успокаиваться, и председательствующий Марк Сергеев совсем не ко времени объявил обеденный перерыв".
"Почти ежегодно он сдавал в редакцию новую рукопись, и книга выходила, хотя случались трудности... Обычно Натан шел на уступки, он не умел отстаивать собственные сочинения. Но когда однажды у него потребовали убрать из списка использованной литературы имя Юлиана Григорьевича Оксмана, на которого было заведено дело в КГБ, он решительно отказался, упорно стоял на своем - и победил. Зато, когда редактор Политиздата, милейшая Алла Пастухова, боясь возможных осложнений, попросила резко сократить фантастическую главу из книги "Апостол Сергей", где автор описывал развитие России в случае победы декабристского восстания, Натан, хотя и очень огорчился, но сделал из 40 страниц 5. Смею утверждать, что без этой главы, написанной легко, изящно, лукаво, вдохновенно, книга потеряла ажурность и притягательность. Это хорошая книга о декабристах, н без стремительности и очарования, ушедших вместе с той фантастической главой (главой, к сожалению, исчезнувшей навсегда, так как рукопись сгорела в моем московском пожаре уже после смерти автора - к вопросу о том, что "рукописи не горят"). (блин, чего мы лишились-то, оказывается...)
В Иркутстве его эмоциональное выступление превратилось в апокриф, который Натан охотно пересказывал в разных компаниях. Это произошло на утреннем заседании (декабристской юбилейной конференции в 1975 году - РД), когда все дремали: наши ночные посиделки длились чуть ли не до рассвета и по утрам все бывали заторможены. Выступает Еропкин, о чем говорит, не совсем ясно, да никто его и не слушает. Он заканчивает свою речь словами: "Мой дед был блестящим офицером, знал 8 языков, имел необыкновенный успех у женщин, его ждала великолепная карьера, он стал бы адмиралом, однако он все бросил и вышел на площадь во благо своего народа. Я призываю всех присутствующих последовать его примеру!"
Зал оторопел, а через минуту поднялась овация. Бедный Еропкин, он даже не понял, почему его вдруг наградили такими бурными аплодисментами. Зал никак не желал успокаиваться, и председательствующий Марк Сергеев совсем не ко времени объявил обеденный перерыв".
"Почти ежегодно он сдавал в редакцию новую рукопись, и книга выходила, хотя случались трудности... Обычно Натан шел на уступки, он не умел отстаивать собственные сочинения. Но когда однажды у него потребовали убрать из списка использованной литературы имя Юлиана Григорьевича Оксмана, на которого было заведено дело в КГБ, он решительно отказался, упорно стоял на своем - и победил. Зато, когда редактор Политиздата, милейшая Алла Пастухова, боясь возможных осложнений, попросила резко сократить фантастическую главу из книги "Апостол Сергей", где автор описывал развитие России в случае победы декабристского восстания, Натан, хотя и очень огорчился, но сделал из 40 страниц 5. Смею утверждать, что без этой главы, написанной легко, изящно, лукаво, вдохновенно, книга потеряла ажурность и притягательность. Это хорошая книга о декабристах, н без стремительности и очарования, ушедших вместе с той фантастической главой (главой, к сожалению, исчезнувшей навсегда, так как рукопись сгорела в моем московском пожаре уже после смерти автора - к вопросу о том, что "рукописи не горят"). (блин, чего мы лишились-то, оказывается...)
no subject
Гипотеза
Re: Гипотеза
no subject