Я одного не понимаю: причем здесь моральные установки и личность игрока? Не понимаю в упор. Первое: игроку реально ничего не угрожает. Это всего лишь игра, никто никого взаправду не убьет. Второе: игрок и персонаж - разные характеры. Как правило. Я, Поля Федорова, в реальном Ангбанде умерла бы со страху и сдала всех, кого можно. Мой персонаж - человек или эльда, живущий в Средиземье не первый год, а то и век, знал бы, что с Ангбандом вообще ни о чем говорить нельзя, что зло - оно зло и есть, разговор возможен только с мечом в руках на поле боя, а если нет боя и нет меча - сиди и не реагируй.

А я вот подумала, что делала бы, оказавшись в подобных ситуациях без подготовки и без накрутки, что персонаж - это одно, а я - другое. Что с рабыней, что с выбором из двух пленников, что с пленником, который просил его убить. Я бы говорила с ними. Подробно, не спеша, в конструктивной ключе, не слушая эмоций (я помню по видеозаписи, как эти жертвы били на жалость отыгрышей: "убей меня!" или "я хочу жить, добрый господин!"), как с людьми, а не как с останками человека, которых они так красиво изображали (хотя, заигравшись, я могла бы крикнуть что-то вроде: "ты человек, так какого балрога ведешь себя хуже, чем животное? Встань с колен!"). Узнала бы максимум информации о них, и из тех двух, кого предназначили мне на выбор, раз уж выбор неизбежен, то выбрала бы того, у кого не останется вдова с малолетними детьми, или престарелые родители, или несделанные дела. Или, может, узнала бы как-то, что их все равно убьют, и тогда отказалась бы выбирать. Точно так же и с рабыней: а может, она уже настолько деморализована, что лучше позволить ей умереть, чем позволять продолжать влачить это полуживотное существование? Чем жить в таком состоянии - может, того, лучше сразу? Хотя эта позиция уязвима, причем не только с точки зрения СЭ-шного Ангбанда. Но и, увы, с моих пожизневых позиций: "Нельзя распоряжаться жизнью человека, даже такого, как... Даже такого, как Уоррен Уинд" (Честертон).